Мор Попаданец - Макс Вальтер

Такие люди просто не могли выжить в том аду, что видел Кочет. А девушка? Да и она тоже вряд ли смогла бы. Слишком хрупкая, слишком слабая, даже ведро с водой поднимает с большим трудом, а весь образ жизни сводится к офису и дому.

Поразмыслив более или менее здраво, Кочет решил действовать иначе. Далее, за лесом, километрах в десяти, располагалась небольшая деревня, которую он и выбрал как свою дальнейшую цель. В той деревне должен проживать ещё один его знакомый, с которым они подружились на военном празднике в честь пограничных войск. Он тоже успел побывать в нескольких схватках и прошёл закалку в реальных боях. Это был Ушан.

Хоть его история несколько отличалась масштабами, но события проходили будто под копирку. Моментально потерявшие разум соседи, крики умирающих и ночь, проведённая в обороне собственного дома.

Вот только Ушану повезло чуть больше Кочета. Во-первых, у него имелся нелегальный обрез, а во-вторых, оборону держали впятером. Немалую роль в этом сыграло и то, что жителей деревни можно было по пальцам пересчитать. Так что к утру, кроме троих мужиков и двоих девочек подростков, никого живого в селе не осталось. А через четыре дня к ним присоединился ещё один – Кочет.

* * *

Завершить историю Кочет так и не успел. Пока мы беспечно болтали, а точнее, этим занимался рассказчик и два его товарища, произошло то, что всегда случается, стоит на лишь мгновение расслабить булки.

Первые два дня мы ещё как-то соблюдали осторожность, на третий и четвёртый начали постепенно забывать, в каком мире мы находимся. И вот сейчас, на шестой день пути, когда дорсы не подпустили к нам ни одну тварь, произошла неприятность.

Хотя что такое неприятность? Разбитая тарелка, которая случайно выскользнула из рук, или пьяный водитель, попавшийся инспектору дорожной службы? Да, эти вещи вполне можно назвать: «неприятность».

Голова Кочета брызнула осколками черепа из затылка, а он всё ещё продолжал стоять на ногах, вращая глазами и беззвучно открывая рот. Позади негопрямо под ногивытекали его собственные мозги и шмякались на асфальт.

– Разбежались, быстро! – закричал я и первым бросился в подъезд соседнего дома.

Ушан тоже успел пригнуться и рванул в противоположную сторону, но Миха замешкался, и это стоило ему жизни. Пуля пробила его голову точно так же, как сделала это с черепушкой Кочета, а затем я увидел тех, кто на нас напал…

Глава 16. Соседи

Я едва успел нырнуть в помещение, как окна брызнули осколками стекла, пули заколотили по стенам, а на двери появилось несколько отверстий, буквально над моей головой. Кажется, я даже ощутил пулю, пролетающую рядом. Хорошо, что рикошет ушёл в другую сторону и не задел меня. Смерть прошла рядом, обдав лицо своим ледяным зловонным дыханием.

Но как дорсы могли пропустить такое? Это не одиночка, который прятался и таился, чтобы устроить внезапное нападение. То, что я увидел, никак не желало укладываться в голове с нормальной психикой.

Мертвецы, несколько десятков особей, двигались по улице впереди, представляя собой живой щит. Но самое странное было среди них: люди! Обыкновенные живые люди, одетые в чёрную форму с какими-то яркими оранжевыми нашивками на рукаве. А о том, что они были нормальными, ну, точнее, не являлись мёртвыми, свидетельствовало оружие в их руках и его умелое использование.

Мёртвые слепы и тупы, как деревянная колода. Даже особые заражённые не используют оружие и двигаются напролом.

Эти же имели понятие строй и тактика, по-другому работу двойками не объяснить, плюс работа снайпера, того самого, что за пару мгновений упокоил двух моих товарищей.

Воевать рогаткой против нескольких хорошо вооружённых противников? Нет уж, в этом случае самым верным решением будет бегство, чем я, собственно, сейчас и занимался.

Как только пули перестали сбивать штукатурку со стены, я попытался отыскать выход на противоположную часть здания, так сказать, во двор. Удалось обнаружить лишь небольшое окно в туалете, и оно находилось довольно высоко, чтобы я сумел нырнуть в него рыбкой.

Метание в панике по незнакомому зданию – не самая лучшая идея, когда за тобой идут профессиональные бойцы, вместе с которыми, словно члены отряда, передвигаются зомби. Это я понял в тот самый момент, когда внизу грохнула входная дверь.

Второй этаж тоже не принёс ничего хорошего: офисные помещения, разделённые между собой перегородками из гипсокартона. За такими можно лишь от глаз спрятаться, но от пуль – вряд ли, их даже пневматика прошьёт навылет.

Я засел с рогаткой напротив лестницы, спрятавшись за единственным капитальным бетонным углом на весь этаж. Пусть попробуют сунуться, хоть одного, но из строя выведу, просто так я им сдаваться не собирался. Да и непонятно вообще, какие цели они преследуют. Зачем вообще стали нас убивать?

Двигались нападавшие достаточно профессионально. Вместо того, чтобы сразу влететь по лестнице наверх, они вначале швырнули в меня гранату. Хорошо, что она оказалась не осколочной. Грохнул взрыв, да такой силы, что я вмиг оглох, а глаза ослепли от яркой вспышки. Уже через миг наступило спасительное беспамятство.

* * *

Приходить в себя очень не хотелось. В глаза будто кинули целую горсть песка, голова раскалывалась на миллиард маленьких кусочков, тошнило так, будто я два дня питался исключительно тухлятиной. Но кто-то настырно бил меня по щекам и поливал лицо водой.

Я промычал что-то нечленораздельное и сделал попытку отмахнуться от назойливого не пойми кого.

– Очнулся, слава Богу, – услышал я его голос. – Я уже думал, что тебя убили. Ты минут сорок здесь провалялся.

Я попытался открыть глаза, но тут же со стоном закрыл их обратно, так никого и не увидев. Резь была такой сильной, будто я предварительно протёр их наждачной бумагой.

– Тихо, у тебя ожог роговицы, – снова заговорил неизвестный. – Так и должно быть, когда рядом светобарическая граната взрывается. Встать сможешь?

Я попытался выполнить просьбу, но со стоном повалился обратно и меня сразу же вырвало. Голос доносился словно через вату, осмотреться вокруг было невозможно, ощущения такие, словно я еду по полному бездорожью в абсолютно тёмном кузове.

– Лежи спокойно, я сейчас, – произнёс неизвестный и куда-то ушёл.

Говорить у меня не получалось, даже кивнуть не мог, потому что это тут же отдавалось сильной болью и головокружением. А слабость в желудке меня уже порядком достала, хорошо хоть не как в первый день, когда рвота извергалась чуть ли не каждые полчаса.

– Сейчас будет неприятно, – я опять услышал