Курсант-адмирал - Алексей Николаевич Кукушкин

7-дюймовый бронепояс их крейсеров держал бронебойный русский 12-дюймовый снаряд на 32-34 кабельтовых, а 10-дюймовый, коих в русской эскадре была половина, с 25 кабельтов, но на этот раз произошел случай преудивительный. бронебойный 12-дюймовый снаряд вылетев из орудия кормовой башни лейтенанта Залесского, преодолел тридцать кабельтовых, пробил крышу кормовой башни крейсера "Ивате". То-ли броня крыши башни была ниже уровня собственного достоинства взрывателя полковника Бринка, то ли по касательной пришлось касание, но снаряд пробил и кормовую шестидюймовую броню, и взорвался когда вылетел из башни, правда изуродовав все приборы наведения, и образовав в кормовой плите аккуратное 12-дм отверстие, и в это отверстие вернулся крупный осколок перебивший позвоночник и заняв место сердца у командира башни лейтенанта Хато. Человек с куском металла вместо сердца жить не может, и Хато бросило на орудия, которые в этот момент произвели залп. 6-дюймовый снаряд ударил японский крейсер в бронепояс, а второй в верхний каземат 6-дюймового орудия, но 6-дюймовая броня осталась безучастной к разрывной силе русского фугаса.

В 14 часов и 48 минут Малечкин/Бурлаков, глядя в бинокль с удовлетворением отметил попадание в кормовую башню "Ивате", но и был поражен, что она снова открыла огонь! «Что за чертовщина», – подумал он и перекрестился, – «Спаси нас святой Никола Угодник». «Сейчас добавим», – подумал далее Сергей Александрович, убедился в правильности дистанции в тридцать кабельтов и скомандовал: «Залп!»

12-дюймовые снаряды, в отведенное им судьбой время, лишь распугали рыбу, зато подчиненные Вячеслава Блинова отличились тремя попаданиями: первый попал в бронепояс, второй уничтожил 12-футовое орудие на кормовом каземате, и изрыгающее в сторону гайдзинов пятнадцатифутовые снаряды со скоростью пятнадцать выстрелов в минуту, то третий взорвался на крыше носовой башни, изрядно всех напугав и разбив как оптический прицел, так и что-то там еще.

Без 10 минут три, Озеров высунувшись из рубки на небольшое мгновение, увидел, как огонь крейсера "Ивате" особенно из орудий главного калибра замедлился. Но самое главное, что его поразило, что "Император Александр III" вывалился из строя, и взял вправо, но быстро справившись с повреждениями пристроился к нам в корму. Под сосредоточенным огнем японских броненосцев, он продержался не более десяти минут! Это событие так поразило его, что ни донесения Витгефта, о затоплениях, в носу, ни Ивкова о повреждениях корме броненосца, не произвели на Мануила Васильевича сильного впечатления. «Вся Россия в целом, а Вторя тихоокеанская эскадра в частности, вступила в бой с гидрой, которая сейчас изрыгает свое пламя, через жерла японских броненосцев. Словно в хорошо знакомой сцене, где Георгий Победоносец убивает гидру копьем, то здесь она извернулась и ударила огнем Георгия, а коня уже сожрала, стреножив героя. Он мог либо победить, либо умереть. Причем эта гидра в мирное время тихо покоилась, как в головах банкиров и политиков стран Запада, так и в банковских хранилищах, а также в промышленном капитале. Затем ей захотелось явиться на свет, и лучшие судостроительные верфи мира клепали корпуса и броню, вставляли стальные сердца и легкие, устанавливали зубья орудий, и комплектовали всем необходимым, и напоследок залили шестьсот японских людей эритроцитов чтобы все работало, и офицеров, для осуществления руководства, и вот эта сила во всей красе, словно змей-Горыныч из русских сказок сражается с героем», – все это ощутил Мануил Васильевич в краткий миг озарения, сквозь разрывы, крики и стоны.

«Какого черта Бухвостов не маневрировал?» – возникла у него в голове другая мысль, – «Понятно, что гвардейский экипаж, но не телок же, которого ведут на убой. Почему не применил противоартиллерийский маневр? Не прибавил скорость? Думал не успеем? Вот и поплатился».

В 14 часов 52 минуты, словно услышав мысли командира, словно живое существо, "Сисой Великий" выпустил в "Ивате" четыре копья-снаряда, пытаясь убить гидру, или хотя-бы ранить. Одно копье достигло цели, нырнув в воду, недалеко от борта, и врезавшись в небронированный борт взорвавшись в нижней динамо-машине, вызвав течь. 6-дюймовый снаряд попал в броневую рубку, и пара осколков проникла в саму рубку, и штурман с дальномерщиком поплатились своими головами. С капитаном крейсера Кавасимой, ничего страшного не случилось, потому что он, подражая Хэйхатиро Того стоял на штурманской рубке открыто.

В 14 часов 54 минуты Петр Осипович Серебрянников102 удостоился чести вести эскадру, стоя в рубке броненосца "Бородино" в эти минуты боя, он понял, что если чего не предпринять, то уже через десять минут разделит судьбу "Императора Александра 3", и поэтому у него в голове созрел план. Но перед этим пронеслись словно в гонке события предстоящих минут: «В 14.12 получено первое попадание японским «чемоданом», в 14.18 из-за задымления "Князя Суворова", японцы перенесли на нас огонь своих броненосцев, 14.30 мы сбились в кучу с "Орлом" и "Ослябей", который сейчас тонет где-то позади. А в 14.38 подобралась эта прости Господи подлая авизо "Тихая" и с дистанции 13,5 кабельтов выпустила две торпеды, и с какой радостью наши комендоры выпустили в нее и 6-дюймовые и тьму 3-дюймовых снарядов, после чего это корыто показав винты пошло на блядки к Нептуну, несерьезно подкрадываться к большим дядькам сзади со своим маленьким ножичком. И капитан 2го ранга Огути отправился к праотцам».

Авизо «Тихая». Водоизмещение      1464 тонн, 87,7 х 9,6 х 2,76 метра. 2 вертикальные машины тройного расширения, 4 котла, 6000 л. с. (4,4 МВт), 21 узел. Экипаж      125 человек. Артиллерия      2 × 120-мм/40, 4 × 76-мм/40, 4 × 457-мм торпедных аппарата

  Маневр, созревший в голове этого правильного и смелого человека, был красив и прост. Повернуть на Норд, и обрезать корму всему объединенному флоту, тем самым поставив его под фланкирующий огонь, и увеличив количество попаданий в пять раз. Петр Осипович мужественно повел сражающуюся эскадру курсом на север. Он, уверенный в себе, и наполненный чувством суровой решимости выполнить свой долг, не только перед императором Николаем II: «Какие-то недоумки именуют его царем, хотя всем со школы известно, что они были только до Петра Великого», так и перед собственным, горячо любимым им русским народом.

Броненосец "Сисой Великий" в этот момент пристреливался по "Адзуме", кормовом в отряде японских броненосных крейсеров, но пока напрасно.

В 14 часов 56 минут. Ох как медленно тянется время. Старший артиллерийский офицер "Сисоя Великого" Малечкин/Бурлаков, стоя в броневой рубке и определяя дальность до "Адзумы" – самого изящного броненосного крейсера японской эскадры, французской постройки. Так как, корабли месье103 строят с особой изящностью, то земляки Наполеона, и тут извратились и разместили третью дымовую трубу несколько отдельно, чем две первые, тем самым существенно оказав помощь своим союзникам,