Курсант-адмирал - Алексей Николаевич Кукушкин

«Если мой отряд, состоящий из «Кенига» и «Эмдена» был направлен оперативным отделом Кайзерлихмарине, обстрелять Севастополь и другие приморские русские города, то повстречав в Черном море эскадру противника, один дредноут кайзера, не принялся бежать, а принял бой. Особенно, если мне удастся кого ни будь утопить, это будет громкая победа морская победа нашего флота. Причем «Кениг» в Черном море является внезапным фактором. Русские строили свой флот для противостояния броненосному флоту именно Османской империи, а он на данный момент представляет лишь жалкое сборище образцов «комодов». Если Блистательная Порта войдет в Антанту, то весь Кавказский фронт русских будет развернут против Австро-Венгрии, и тогда возможно, она не устоит и выйдет из войны, а Германия, его любимая страна, останется в одиночку сражаться против всех стран на континенте, и тогда, как бы не были храбры солдаты и совершенно вооружение нас ждет поражение, и все усилия лучших людей германии канут в лету. Вот на сколько много зависит от одного корабля! Практически судьба всего мира», – подумал адмирал.

Германские артиллеристы действовали в лучших традициях своих учителей. Первый залп в 11.45 лег с недолетом и поднял в воздух огромные водяные столпы, второй лег за головным броненосцем русских, это был явный перелет, а третий в раздавшийся в 11.46 достиг накрытия головного броненосца. То ли «Евстафий», то ли «Иоанн Златоуст», сказать было трудно, они однотипные, но строились они с учетом русско-японской войны, а главный итог, в том, что фугасными снарядами вполне можно изуродовать эскадренный броненосец, до потери дееспособности, а затем он или сдастся, или выгорит, или будет добит торпедами. Но о том, что надо дубасить около часа и более, и о том, что японцы применили не фугасы, а практически напалм, который не храниться долго, и применен может быть только по случаю, как бомба террористами, русским в голову не пришло. Поэтому они, вспоминая опыт прошлой войны достроили в линию два морально устаревших корабля. Хотя уже имевшиеся броненосцы «Три Святителя» с «Пантелеймоном» превосходили на голову весь Османский флот. Но верфи работать должны и тем самым власти пустили на ветер 25 миллионов золотых рублей. На эти деньги можно было построить один сильный дредноут. Более того на броненосцах типа «Евстафий» конструкторы размазали броню по бортам кораблей, прикрыв максимально возможную площадь борта. Но германские инженеры, просчитав все плюсы и минусы предстоящих морских баталий создали 405-кг бронебойный 12-дм снаряд. Хотя вес у русского 4-х калиберного превосходил германский и был равен 470-кг, но стрелял он лишь раз в минуту, в то время как германские орудия имели скорострельность два раза в минуту!

Эскадренный броненосец «Иоанн Златоуст». Водоизмещение      12 738 тонн. 117,6 х 22,6 х 8,5 метра. Пояс крупповской брони в средней части 9-дм, в оконечностях 7-дм, каземат 5-дм и 6-дм, палуба 1 1/2-дм и 3-дм, бронирование башен главного калибра 10-дм, рубки 9-дм. 2 вертикальные паровые машины тройного расширения, 10 600 л. с.,2 винта, 16 узлов, 1360 миль полным ходом, 1884 миль на 12 узлах, 2100 миль на 10 узлах. Экипаж      879 человек. Артиллерия 2 × 2 – 10-дм/40-кал орудия, 4 × 1 – 8-дм/50-кал орудия, 12 × 1 – 6-дм/45-кал орудий, 14 × 1 – 3-дм/50-кал орудий, 2 × 1 – 63 мм орудия, 10 × 1 – 47 мм орудий, 4 пулемёта. Два 456-мм торпедных аппарата

«Бронепробиваемость у моих снарядов на дальности 15000 метров составляет 9-дюймов Крупповской, самой лучшей брони, – рассуждал германский адмирал, вглядываясь в даль, – а на дальности 12800 метров 10-дюймов. У русских пушек, если верить нашей морской разведке, а ошиблась она лишь один раз, когда неправильно был определен главный калибр новых линейных крейсеров англичан, и наш «Блюхер»110 получился недомерком, впрочем, как и сам генерал111, в честь которого тот назван, она меньше. Но продолжим вспоминать бронепробиваемость русских орудий. На дальности 18000 метров орудия могут пробить 8-дюймов, а на дальности 9000 метров 13 ¾-дюйма, но во-первых я подозреваю данные русских 12-дюймовых 470-кг снарядов указаны именно для новейших 52-калиберных орудий установленных на линкорах типа «Севастополь», но все равно, приближаться ближе 50 кабельтовых к противнику не стоит, да и незачем».

Третий залп «Кенига» настиг флагманский «Евстафий». Сразу два снаряда дубль попаданием, попали в броненосец гордо шедший, под андреевским флагом. Первый германский снаряд хоть и упал с недолетом, но прошил толщу воды в пять метров толщиной и ударил в корпус, в аккурат под носовой башней главного калибра. Он образовал подводную пробоину. Жизнь корабля висела на волоске, причем грозили сразу две напасти, вода и взрыв боезапаса главного калибра. Сцилла и Харибда. Второй снаряд ударил в корму, под каюту капитана, там, где борт прикрывался лишь тонкой броней, для противостояния фугасным снарядам в 2-дюйма толщиной. Честно взорвавшись, снаряд вызвал пожар и уничтожил все что мог. Неприятным сюрпризом оказалось для Сушона и радостью для вице-адмирала в роли главнокомандующего всем Черноморским флотом Бурлакова, что первый русский залп прямым попаданием угодил в германца! Причем первый снаряд точно угодил в первую башню главного калибра. Броня «Кенига» выдержала, что не скажешь о контуженных артиллеристах, с кровью из ушей потянувшихся из башни в травмопункт. Второй снаряд попал в небронированную часть кормы под палубу, и тоже натворил там дел.

«Русские ответили честно. Два на два, – германский капитан проговаривал первому помощнику каждое слово, – легким бой быть не собирался. Мы как тяжеловооруженный тевтонский рыцарь против четырех средне вооружённых татар, лет двести назад, когда Петр I, завоёвывал вновь свою родину.

В 11 часов 47 минут, сразу два залпа «Кенига» произвели сразу четыре попадания по флагманскому «Евстафию». Первое поразило броненосец в районе отсека, где проходят валы, образовалась течь. Трюмная аварийная команда рискуя жизнями, стала заделывать пробоину. Второй удар пришелся на полубак, легко пробив 5-дм броню, взорвался, уничтожил 6-дм орудие и вызвав детонацию шестидюймовых снарядов и отправив на небо душ двадцать русских моряков, посчитать было некому. Третий снаряд ухнул палубой выше, разворотив палубу и сделал дырку, сквозь которую потянулись языки пламени. Четвертый снаряд ударился в коффердам, ниже бронепояса и бухнул там. В машинное отделение стала поступать вода. «Евстафий» загорелся.

«Ура», – закричали немецкие моряки на «Кениге» и «Эмдене».

Капитан «Евстафия» Валериан Иванович Галанин задумался: «В его корабль за две минуты попало шесть снарядов, а еще около сорока разорвалось рядом. Потрясающая