Сабатон. Системный приручитель 3 - Алексей Пислегин

Система этого лесного петуха превратила в настоящую машину смерти. Роста в нём было около двух с половиной метров, размах крыльев был и вовсе больше трёх. Летать, правда, этот разжиревший здоровяк не пытался, но под его отчаянные махи крыльями было лучше не попадать: мощь там явно такая, что шею сломать может.

Чёрное оперение с зеленоватым отливом на груди и ороговевшая кожа ног оказались вполне рабочей защитой от системного металла. От рубящих ударов Милы толку не было совсем. Да и рисковала она очень сильно, когда прорывалась в ближний бой.

Ручейку было проще. Колющие удары хоть как-то ранили глухаря, но он от них лишь зверел всё больше и больше. Клекотал, пытался перехватить древко мощным клювом, на котором появился хищный изгиб, как у орла какого-нибудь.

Глаза птицы прикрывали и сверху, и снизу, красные наросты. Кошак, как ни старался, никак не мог завалить переростка одним точным ударом копьём.

Тем более, глухарь и не давал безнаказанно себя бить. Колотил крыльями, прыгал, пытался подмять моих питомцев под себя. Весу в нём было центнера два, пожалуй, а то и больше. Если напрыгнет — к чертям раздавит.

К тому же, Система выдала ему не только крепкий мощный клюв, но и внушительные когти и шпоры. Всем своим арсеналом он активно пользовался.

В общем — это не глухарь, а бронированная диатрима на спидах. Надеюсь, системный баланс не дал на нём сбой, и хотя бы кости у петуха обычные, а не повышенной прочности. Иначе, из него выходит слишком уж несправедливый противник.

Даже сейчас мои кошаки живы лишь за счёт более высокой ловкости и потрясающей смеси из природной хищной грации и развитой координации тела. Ручейку проще, он с копьём на двухметровом древке, а вот Мила со своими кинжалами вынуждена чудеса акробатики показывать, когда прорывается в ближний бой.

Буран рядом со мной рычал и рвался в бой, но я его от себя не отпускал: нечего ему там делать. Один удар когтями или клювом — и конец. В системном терминале я видел способ, как сделать моего пса не просто помощником, но и реально эффективно боевой единицей.

Жаль, что этот способ для него чертовски опасный, с неиллюзорным шансом потерять не просто питомца — друга.

Да и, чего уж — опыта за это придётся отвалить немало. В прошлый раз столько потратить банально не было возможности.

А Умку, кстати, я сегодня с собой не взял. Нюх у него тоже отличный, пусть охраняет ребят от неожиданных нападений, пока они все заняты работой.

Ладно, пора вмешиваться. Сначала — простым способом. Ну, мало ли, вдруг сработает?

Я сгрёб в руки арбалет, натянул козьей ногой тетиву и уложил болт в жёлоб. Бросил Бурану:

— Сидеть.

Сам медленно двинул вперёд — стоял я метрах в пятнадцати от места боя.

Хотел проверить своих питомцев. В общем-то, они себя неплохо показали — просто противник им попался очень неудобный.

Я нажал на спусковой рычаг, плечи арбалета лязгнули, а тетива с басовитым гудением запустила в цель болт. Болт вонзился глухарю в грудь, вызвав возмущённый клёкот. Жаль, не глубоко.

В подвижную голову на длинной шее я даже целиться не пытался — промажу. Даже из сайги вряд ли бы попал, тут только дробью фигачить, и лучше прям в упор.

Но, это не вариант — мы бережём патроны.

— В стороны! — рявкнул я котам. Бросил арбалет за спину и рванул вперёд, только лесная подстилка из-под подошв полетела.

Глухарь, впрочем, разогнал моих питомцев сам, широко распахнув крылья. Ручеёк отскочил без проблем, он и так сохранял дистанцию. Милу чуть не зашибло: она попыталась прорваться поближе, пользуясь тем, что пернатого отвлёк мой выстрел.

Глухарь заметил моё стремительное приближение — и рванул навстречу, распушив веером шикарный чёрный хвост. Я — выдернул топор из петли и усилился всплеском. Меня бросило в жар, мышцы налились силой — и я встретил мощным размашистым ударом тяжёлый птичий клюв.

Хрустнуло, брызнули в стороны алые капли и чёрные осколки. Башку глухаря отбросило, а я вмазался в его грудь защищённым системной бронёй плечом.

Всплеск ещё работал, и я опрокинул птицу на спину. От удара заныло плечо, но боль была едва ощутимой. Выносливость и регенерация порешали, мой вывих практически зажил.

Я прыгнул — и прямо под моими поджатыми ногами воздух рассекли острые когти глухаря. Он свалился на землю, заклекотал и забил крыльями — а я рухнул сверху, коленями вмазавшись ему в грудь. И обрушил топор на вытянутую толстую шею.

Перья самортизировали удар, но кровь брызнула. Что ещё важнее — я, кажется, услышал хруст. Разрубить шею не вышло, а вот повредить…

Вмазавшее сбоку крыло отшвырнуло меня в сторону, болезненно приложив по рёбрам. Я прокатился по мягкой подстилке и пружинисто вскочил на ноги. Глухарь в этот момент сумел лишь перевернуться набок и неуклюже поднимался на ноги.

Я бросился вперёд. С удовольствием отметил, что шею у него неестественно перекосило. А вот ударить в этот раз не вышло — петух отогнал меня отчаянным хлопаньем крыльев, не позволив подойти ближе.

Глухарь подпрыгнул — мощно, практически на высоту моего роста. Помог себе крыльями, конечно. Он попытался вцепиться в меня когтями и обрушиться сверху всем своим весом.

В сторону я отскочил в последний миг, поднырнув под правое крыло. От приземления рядом со мной птицы-переростка под ногами ощутимо дрогнула земля.

Я успел вмазать топором по ближайшей лапе — рука чуть не отсохла, будто по цельному куску металла приложил. Но, в отличии от Милы, неглубокую рану я оставить успел.

И — срань господня! — мне по лицу прошёлся хвост глухаря, словно стальной щёткой расцарапав щёку и переносицу. Хорошо ещё, по глазам не попал.

По коже побежала горячая кровь, защекотала шею. Сейчас всю футболку и системную куртку уделаю, блин. И вонять кровищей на весь лес буду. Вот ведь… петух. И чего бы просто не сдохнуть? Я что, много прошу?

Хотя, просить надо правильно.

Я глубоким вдохом до предела наполнил грудь, и во всю мощь лёгких