Системный рыбак 3 - Сергей Шиленко

Я застыл.

— Родословная?

— Да. Как-то вечером дядя снова собирался меня… — она не договорила, но смысл был ясен. — Но когда он замахнулся, я вдруг покрылась огнём. Просто раз, и всё тело охватило пламя. Он отскочил и с тех пор больше не трогает.

Она рассказывала это буднично, словно речь шла о чём-то обыденном. Подумаешь, покрылась огнём, с кем не бывает.

А я сидел на кровати и чувствовал, что каждое ее слово падает в мой разум как камни в тихий пруд, от которых идут круги. Всё шире и шире.

Родословная. Это слово я слышал не раз с тех пор, как попал в этот мир. Родословная Рида позволяла ему исцелять и менять форму. Родословная Амелии давала ей контроль над льдом. Это были редкие, ценные способности, передающиеся по крови, делающие такого человека на голову сильнее остальных практиков того же уровня.

И вот теперь выясняется, что у семьи Винтерскаев тоже есть своя родословная. Судя по описанию, огненная, которая передаётся из поколения в поколение.

А если она передаётся…

То в моей крови тоже течёт эта сила.

Я сын тех же родителей, что и Эмма. Если родословная у неё пробуждается, значит, теоретически, она может пробудиться и у меня…

— Брат?

Голос Эммы вырвал меня из размышлений. Я обнаружил, что сижу неподвижно, уставившись в одну точку, словно кот, увидевший призрака.

— Всё в порядке, — тряхнул головой, возвращаясь в реальность. — Просто задумался. Это ведь отличные новости. Поздравляю, сестрёнка. Раз у тебя пробудилась родословная, значит ты сможешь стать сильным практиком, даже сильнее дяди.

Эмма кивнула, но её лицо не просветлело. Наоборот, вся радость, что ещё минуту назад светилась в её глазах вдруг испарилась. Плечи поникли, а взгляд сделался каким-то потухшим.

— Что-то не так? — спросил, ощутив, как где-то внутри заворочалось нехорошее предчувствие.

Она долго молчала. Теребила край платья, не поднимая глаз. Потом заговорила, тихо, почти шёпотом:

— Дядя бил меня специально, чтобы пробудить родословную…

И она начала рассказывать.

Из её слов я понял, что побои были не просто жестокостью. Это был какой-то особый, нестандартный метод пробуждения. Дядя верил, что стресс и боль заставляют спящую силу проснуться для защиты носителя. Он всё время приговаривал одно и то же: если у него самого не получилось пробудить родословную, то пусть хотя бы у кого-то в семье она проснётся. И тогда этот человек сможет возвысить род Винтерскаев на пути возвышения.

Но родословная Эммы, по словам дяди, пока далека от полного пробуждения. Сила их предка могла сжигать целые города, а у неё получился лишь слабый огонёк. Тело вспыхнуло, но по-настоящему не загорелось.

Родословная просыпалась слишком медленно. И если Эмма не пробудит её полностью до десяти лет, сила так и останется раскрытой наполовину. Навсегда. Времени оставалось меньше года, а может, и того меньше. Поэтому сегодня дядя поехал в город за алхимическими препаратами, которые якобы ускорят полное пробуждение.

Я слушал и пытался сложить картину. Медленное раскрытие родословной наверняка связано с тем, как её пробуждали. Побои вместо нормальных техник культивации, однако…

— Погоди, — я наклонился вперёд, заглядывая ей в лицо. — Если дядя помогает тебе пробудить родословную, почему ты грустишь? Это же хорошо, разве нет?

— Сначала я тоже так думала, что он правда хочет помочь. Но сегодня утром я подслушала его разговор со слугой. После того как препараты пробудят мою родословную до конца, дядя пригласит в деревню какого-то важного алхимика. Этот алхимик… — она подняла на меня глаза, и в них было что-то такое, от чего моё сердце пропустило удар. — Он вытянет из меня всю духовную силу вместе с родословной. И сделает из неё пилюлю.

Голос Эммы дрогнул.

— Дядя хочет съесть эту пилюлю сам. Он сказал, что как близкий родственник сможет… сможет принять мою пробудившуюся силу.

Я слушал, и мир вокруг будто сузился до размеров этой маленькой комнаты с детскими рисунками на стенах.

Духовная энергия. Это же не просто какой-то абстрактный ресурс для культивации, это жизненная сила, то, что делает живое живым. Дыхание, биение сердца, сама суть существования.

И если алхимик вытянет из Эммы всю духовную силу ради извлечения родословной, то она… Она погибнет.

Вот черт! Я сидел и смотрел на девятилетнюю девочку напротив меня, сохраняя абсолютное спокойствие. Но появившийся холод внутри начал превращаться в нечто иное. Лёд кристаллизовался в острые грани, и они были острее любого ножа, что я когда-либо держал в руках.

Виктор Винтерскай, ублюдок, что выбросил своего беспомощного племянника умирать. Который годами избивал маленькую девочку. И теперь собирается высосать из неё жизнь.

Вот почему он держал её под домашним арестом и почему окружил охраной. Он растит её как свинью на убой, откармливает препаратами и следит, чтобы никто не похитил его драгоценный «ингредиент».

Руки сжались в кулаки сами собой.

— Через сколько дядя собирается пригласить алхимика? — спросил я спокойно, будто спрашивал о погоде.

— Через два месяца, — Эмма шмыгнула носом. — После того, как препараты полностью раскроют мою родословную.

Два месяца.

БАБАХ!

По стене побежала паутина трещин в месте моего удара. Сама же стена содрогнулась, отчего картинки на стенах закачались.

Боль в руке отрезвила. Я посмотрел на разбитые костяшки, на выступившую кровь, и медленно выдохнул. Два месяца значит?

Эмма смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Не испуганными, скорее удивлёнными. Словно не ожидала, что я буду так реагировать.

— Брат…

В коридоре, за дверью комнаты, раздались тяжёлые шаги. Половицы надрывно заскрипели под чьим-то весом.

Мы замерли.

Шаги приблизились и остановились прямо за дверью.

— Юная госпожа, — спросил грубый голос с той стороны. — у вас всё в порядке?

Глава 12

— Всё хорошо! — голос Эммы прозвучал на удивление спокойно. — Я просто уронила книгу.

Пауза за дверью. Половицы скрипнули, словно охранник переступил с ноги на ногу.

— Мне нужно проверить, юная госпожа.

Это прозвучало не как просьба, скорее как уведомление: сейчас открою дверь, и неважно, что ты об этом думаешь.

Я быстро огляделся по сторонам, прикидывая варианты. Комод, кровать, письменный стол, пара стульев. Шкаф был слишком маленьким, даже если сложусь пополам. Под кроватью прятаться детский сад, первое место, куда посмотрит любой охранник с мозгами больше горошины.

Взгляд метнулся к окну. Створки всё ещё распахнуты, а за ними виднелись ветви духовных яблонь. Второй этаж, метра четыре до земли, может пять. Для обычного человека высоковато, у меня пятый уровень Закалки и это единственный шанс выбраться отсюда