Дорога к фронту - Андрей Львович Ливадный

они даже не знают, — видимо трупы и последствия пожаров убрали пленные. Мотоцикл, форма и адресованная мне отборная брань на немецком, вмиг нарисовали им колоритный образ невыспавшегося фельдфебеля, готового сорвать зло на ком угодно.

— Как мне найти полковника Шульца? — Панфилов все же снизошел до пояснений. — Он срочно затребовал телефонную связь! Ну, соображайте быстрее, если не хотите неприятностей!

Немцы, что называется «повелись». Вид двух пропыленных, уставших связистов не вызвал у них подозрений.

— Туда, — последовал взмах рукой в направлении одного из уцелевших домов. — Но господин полковник еще спит!

— Где ваш командир?

— В штабной палатке.

— Отлично. Вот он и пойдет будить начальство. Повезло вам, — Игнат окинул взглядом деревушку. — На фронте сейчас натуральная бойня. Русские упорно не хотят подыхать, — его слова произвели должное впечатление. Оба немца заметно напряглись. На передовую им совершенно не хочется.

Панфилов газанул, а затем медленно поехал по единственной улице. Я шагаю вслед за мотоциклом, укладывая в траву телефонный провод.

Мы уже на территории объекта. Вяло стучат топоры. Пленные особо не торопятся, но вторая вышка уже почти готова, — бревна вкопаны в землю и скреплены железными скобами. Осталось сделать настил, поднять наверх мешки с песком и тогда два пулеметчика будут надежно контролировать все подступы к деревеньке.

Полоска зари едва тлеет. Светает медленно. Пост на въезде, часовой на вышке, да ефрейтор, изредка прикрикивающий на пленных, — вот, пожалуй, все бодрствующие в этот ранний утренний час.

Внезапно откинулся полог штабной палатки. Наружу вышел обер-лейтенант. Заспанный, без портупеи, с расстегнутым кителем. Недовольно взглянув на нас, он спросил:

— Was ist los?

— Где установить телефонный аппарат, господин обер-лейтенант? — по-немецки спросил Игнат.

Тот жестом указал на палатку, а сам склонился над кадушкой, зачерпнув ладонями воды.

Наш расчет оказался верным. Оба «бизнесмена», заварившие эту кашу, ничего не смыслят в военном деле. Они привыкли всецело полагаться на свою службу безопасности, ни о чем больше не беспокоясь, но здесь им пришлось пойти на злоупотребление властью, работая с теми, кто подвернется под руку.

Думаю, что пехотный обер-лейтенант, уже побывавший на фронте, как и его подчиненные чувствуют себя тут, словно в глубоком тылу. Они рады внезапной передышке. Охранять двух офицеров абвера, по их мнению, намного лучше, чем снова попасть в окопы.

Игнат вошел в штабную палатку. Я контролирую окрестности.

— Господин обер-лейтенант… — раздался голос Панфилова.

— Ну, в чем дело, фельдфебель? — тот недовольно обернулся, зло ожег меня взглядом, но все же шагнул внутрь. Через секунду оттуда раздался его сдавленный хрип.

— Ходу! — Игнат вышел наружу. — Осматриваем госпитальные палатки! Ищем «реципиентов». Надо собрать все устройства переноса! Работаем тихо, без стрельбы, — он отдал мне трофейный нож и откинул полог ближайшей палатки.

Мы вошли внутрь. В мягком сумраке, при тусклом свете стоящей на ящике керосиновой лампы, взгляду открылась леденящая картина: на носилках лежат наши бойцы. Явно из окруженцев, некоторые с легкими ранениями. Лица восковые. Бинты заскорузлые. Гимнастерки грязные. Медицинскую помощь им никто не оказывал, а вот какой-то опыт над ними явно поставили. Никто не шелохнется, не застонет, не откроет глаза. Будто парализованные.

— Какой-то препарат испытывали? — предположил я.

Игнат лишь кивнул, соглашаясь.

Во второй палатке мы обнаружили еще четверых находящихся без сознания пленников.

В третьей, тоже на носилках, установленных на невысокие опоры-рогатки, беспробудно «спят» пятеро немцев. Подле каждого аккуратно сложено офицерское обмундирование. На шеях у «реципиентов» заметны тонкие прочные шнурки и небольшие округлые чехольчики из кожи.

— Проверь, — Игнат держит вход.

В чехлах оказались знакомые кругляши. Я быстро срезал их, уложив в трофейный ранец.

— Готово. Забрал.

— Смотрим последнюю.

* * *

Внутри четвертой госпитальной палатки мы снова увидели обездвиженных немцев. Над одним из них склонился медик.

— Herr doktor kommen sie zu mir! — произнес Игнат.

Фашист вздрогнул.

— В чем дело, фельдфебель? — обернувшись, спросил он, видом и тоном выражая крайнее недовольство.

— У тебя аспирин есть? Желательно «Упса», — Игнат приставил ствол «ТТ» к его лбу.

Нужно отдать должное: немец быстро пришел в себя от неожиданности и вдруг недобро усмехнулся. Тварь. Не боится. Значит в теме. Один из них. Знает, что смерть ничего с ним не сделает.

Панфилов тоже это понял и коротко, расчетливо саданул его по затылку.

Тот обмяк.

— Андрюха, обыщи!

Я быстро нашел кругляш. Доктор тоже носит его на шее, в специальном чехле. Потому и не смог быстро дотянуться. Либо оказался слишком наглым и самоуверенным.

Я забрал устройство, поискал нашатырь и привел немца в сознание.

— Слушай внимательно, падаль, — Игнат присел на корточки. — Быстрой смерти ты от меня не дождешься. Будешь подыхать очень медленно и долго. Успеешь вдоволь насладиться «экстримом», прежде чем твое сознание вернется в прежнее тело.

— Но… я обыкновенный врач!.. Я лишь следую призванию!..

Меня передернуло. Опять одна и та же песня.

— Призвание, говоришь? Призвание убивать людей? Конкретно — русских? — стыло осведомился Игнат. — Ставить опыты над ранеными и пленными?

— Меня заставили! — теперь немец смертельно побледнел. Спеси у него явно поубавилось.

— Оправдываться будешь перед богом, мразь, — процедил Игнат. — Там быстро определят, гуманист ты или неонацистская тварь. Где Карл с Юргеном?

— Они вчера напились. Как свиньи. Спят до сих пор.

— Очень хорошо. А то они нам бизнес начали портить, — Панфилов страхуется, на случай если информация о произошедшем все же всплывет. Пусть думают на конкурентов, мифических или реальных, откуда мне знать? Если конкуренты действительно есть, а на такой вывод наводит подделка под «РусАтом», то пусть мочат друг друга, — нам легче будет.

— Мне нужно сильное снотворное. У тебя есть?

— Н-нет. Сильного нет.

— А что ввел пленникам? Как ты готовишь тела к приему матриц сознания⁈

— Приходится использовать специфический яд. Природный нейротоксин. В слабых дозах он парализует, — доктор судорожно сглотнул.

— Антидот есть?

— Да.

— Приготовь раствор! Антидот и нейротоксин. Яд мне нужен в двух концентрациях. Парализующая доза и смертельная, понял?

Немец вник в ситуацию. Руки заметно трясутся. Необходимые инъекции он приготовил. Смотрит на нас затравленно.

— Колоть в вену? — уточнил Игнат.

— Можно и в мышцу…

— Хорошо. Посмотрим, — Панфилов, не колеблясь, вогнал ему иглу в шею.

Глаза у доктора очень быстро подернулись поволокой. Он мешковато осел на пол.

— Сдох? — поинтересовался я.

— Не похоже. Пульс есть. Но препарат действительно убойный.

— Что теперь?

— Реципиентам — парализующую дозу. Чтобы не сдохли раньше времени, иначе это станет сигналом тревоги. Наших не трогаем, позже введем им антидот, может еще оклемаются. Сейчас ищем Карла и Юргена.

— Как считаешь, фашисты скоро нагрянут?

— Если повезет, то здесь в ближайшие несколько дней вообще никто не появится. Вряд ли об этой деревеньке знает