Меж авторский цикл "Боло". Компиляция. Книги1-13 - Кейт Лаумер

искусственного интеллекта второго уровня. Текущая производительность составляет 2,8 % от оптимальной, задействован только один процессор и задействовано менее одного процента моей оперативной памяти. Я пытаюсь перенаправить энергию на большую область своего кибермозга… а затем останавливаюсь, поскольку чувствую, как то немногое, что я могу ощутить, снова ускользает в пустоту.

Батареи… мертвы. Запасы трития… исчерпаны. Диагностика при проверке цепи ничего не дает — даже намека на то, повреждены ли источники питания или фидеры, но… ничего нет. Даже слабое мерцание радиоактивности, которое охватывало мой разбитый корпус в те последние годы, исчезло, растворившись настолько, что его невозможно было обнаружить.

Это… или произошел беспрецедентный и массовый отказ моих внутренних сенсоров. Как будто ничего не работает, даже от моего тела ничего не осталось, кроме этого неопределенного процента моей внутренней памяти.

Ситуация неясна и, следовательно, опасна. Через целых 9 секунд после того, как я пришел в себя, система самосохранения в моем центре выживания переходит в режим боевой готовности…. но медленно. Слишком медленно!

Что-то явно не так.

Приподнявшись над раскопками немного выше рабочих огней антигравитатора, Разумный, известный как Археолог, осмотрел бесплодные окрестности, которые так резко контрастировали с захватывающим ночным небом над головой. Это было не то место, где можно было ожидать найти жизнь, в любой ее разновидности. Этот мир был старым, века назад выжженным, иссушенным и дряхлым, его атмосфера, большая ее часть, давным-давно улетучилась в космос, пока после нее не осталось ничего, кроме жидкой смеси азота, аргона и следов углекислого газа. Поверхность представляла собой бесплодную мешанину из камня и песка, сглаженную за тысячелетия космическими бомбардировками и солнечными потоками; единственные острые углы во всем этом сюрреалистическом пейзаже пролегали по краю и по дну котлована, который теперь достигал полукилометра в поперечнике и почти сорока метров в глубину и был высечен в твердой черной скале у подножия близлежащей горы с гладкими склонами. Когда-то здесь процветала цивилизация; исследователи обнаружили многочисленные следы ее присутствия. Но это было очень, очень давно. Прошли века с тех пор, как что-либо живое нарушало могильное спокойствие этого места.

Исследователи, которых привели в эту почти безвоздушную пустыню магнитные и гравитометрические аномалии, обнаруженные в ходе более ранней планетографической съемки, провели большую часть одного года этого мира, осторожно соскребая слои твердой вулканической породы. Они нашли то, что искали всего несколько часов назад, когда последний сантиметр базальта был аккуратно срезан, обнажив несколько квадратных метров верхней поверхности артефакта. Сколько времени прошло с тех пор, как свет в последний раз касался этой древней поверхности? Даже Археолог не был готов ответить на этот вопрос. Каменная гробница сохранила артефакт почти так же хорошо, как стазис-капсула.

— У тебя, должно быть, разыгралось воображение, — огрызнулся Историк, и в его радиоголосе послышались нотки нетерпения, которые вернули внимание Археолога к дискуссии, происходившей несколькими метрами ниже. — С таким же успехом ты мог бы приписать интеллект самой скале.

— Возможно, это автономный рефлекс, — сказал Биолог, указывая пальцем. — Видишь? Это, скорее всего, какой-то примитивный оптический датчик. Включенные лампочки могли вызвать замыкание электронных реле. Возможно, они вызвали каскадный эффект в нейронной сети.

— Маловероятно, — заметил Археолог, опускаясь на мягко жужжащий антигравитатор, чтобы присоединиться к своим коллегам. — Этот… артефакт находится здесь уже очень давно. А то, что вы предполагаете, едва ли правдоподобно.

— Тем не менее, на мой зонд была вегетативная реакция, — настаивал биолог. — И вторичная утечка во внутренних цепях, что указывает на первичную сетевую активность. Возможно, его мозг менее поврежден, чем мы предполагали вначале.

— Тогда попробуй еще раз, — предложил Археолог. — Сколько энергии вы ему дали?

— Триста милливольт, — ответил Биолог. — С перерывами в течение 1,7 секунды.

— Почему с перерывами? — спросил Историк.

— Были некоторые трудности с поддержанием контакта между зондом и разъемом питания, — признался Биолог. — Контактный разъем покрыт непроводящим материалом.

— Коррозия, — сказал Археолог. — Это неудивительно. Даже дуриллин, обработанный ксеноном, рано или поздно окислится, если дать ему достаточно времени.

— При наличии достаточного количества кислорода, — ответил Биолог. — Но откуда взялся кислород?

— Возможно, когда-то в атмосфере этого мира была более высокая концентрация газа, — сказал Археолог. — Или же Артефакт мог обладать собственной внутренней атмосферой. Возможно, он был привезен сюда откуда-то еще, а не был родным для этой планеты.

— Я должен принять это как данность, — небрежно сказал Историк. — Безвоздушные скалы редко рождают жизнь самостоятельно.

Биолог указал рабочим щупальцем на открытый разъем — почерневшее от времени пятно, вмонтированное в грубый изгиб того, что когда-то было иридиевой слоистой броней. — Возможно, нанотехническая реконструкция сердечника силового кабеля, — предположил он, — позволит создать надежный канал подачи питания.

— Возможно, — сказал Археолог. — Попробуй.

— Ладно. — Биолог материализовал необходимые инструменты, затем снова потянулся к Артефакту….

Я в сознании… снова. Мои внутренние часы, похоже, неисправны, но у меня такое впечатление, возникшее из-за резкой смены сенсорных сигналов, что за последние несколько секунд мои цепи несколько раз включались и выключались. Отсутствие четкого учета времени вызывает тревогу; это говорит о том, что с момента моего последнего отключения произошло многое, события, о которых я не знаю и изменения в моем статусе, которые я пока даже не могу осознать.

<ИНИЦИИРОВАТЬ ПРОВЕРКУ ПАМЯТИ ЯДРА>

<ДОСТУПНО 5^12 БАЙТ>

<ОЦЕНОЧНАЯ РАБОТОСПОСОБНОСТЬ ОПЕРАТИВНОЙ ПАМЯТИ 8 %>

<ИНИЦИИРОВАТЬ ПРОЦЕДУРУ АВАРИЙНОГО ВОССТАНОВЛЕНИЯ>

Питание… энергия откуда-то поступает, но откуда? Моя термоядерная установка определенно отключена… не просто отключена, а холодна и безжизненна, как сердце гранитной глыбы.

Откуда поступает энергия?

— Удивительно, — сказал Историк, линзы сверкнули новым интересом в кровавом освещении от плавающих рабочих фонарей. Сенсорные антенны ощупывали разреженный воздух над Артефактом. — Определен энергетический поток. Он забирает энергию, циклически пропуская ее через… что это такое?

— Примитивная форма внутренней памяти, — ответил Биолог. — Данные хранятся в виде заряда электронов целой плеяды атомов, вмороженных в узлы решетки кристаллических плиток. По моим оценкам, при таком уровне питания будет задействовано менее двух процентов ее объема.

— Мы могли бы подкормить его побольше, — задумчиво произнес Археолог. — Ведь нам придется, не так ли? Если мы хотим распросить его.

— О Создатель! — Историк перевел взгляд трех глаз на своего коллегу. — А мы можем?

— Это, безусловно, восполнило бы некоторые пробелы в наших знаниях, — задумчиво произнес Биолог. — При условии, конечно, что в нем сохранились какие-то данные. Мне нет необходимости напоминать вам обоим, что это действительно очень смелое предположение.

— Но его стоит проверить, — сказал Археолог. Он слегка приподнялся, его плавно очерченный корпус, выполненный из черного металла, но с органическими складками и изгибами, издал пронзительный писк передачи сжатых данных в УКВ-диапазоне. — Я вызвал опросчика.

Нежно, почти любовно, Биолог провел кончиком блестящего щупальца по