Моя чужая новая жизнь - Anestezya

я лежу в коме. Господи, эти странные видения теперь что — моя реальность на ближайшие месяцы или сколько там люди валяются овощем после ЧМТ? Строя догадки одна другой лучше, я вышла на какую-то грунтовую дорогу. Эх, как бы мне пригодился сейчас мой телефончик с навигацией. Но чего нет, того нет. И место, куда я вышла, мне ни о чём не говорило. С обеих сторон дороги густой лес, куда ведёт грунтовка непонятно. Ни одного привычного дорожного знака, да и вообще каких-либо признаков цивилизации нет. Я обречённо вздохнула и потопала вперёд. Ну, а какие ещё варианты? Куда-то да ведь приведёт меня эта дорога, верно?

Солнце пекло так, словно сейчас в разгаре лето, а ведь всего лишь конец апреля. Жажда мучила меня всё сильнее, но я словно проклятая застряла на этой бесконечной дороге. Страх потихоньку делал своё дело — если допустить, что это не сон, то куда же всё-таки меня вывезли эти психи? И как я сейчас буду объяснять у ближайшего поста полиции, почему одета в нацистскую форму? Меня отвлёк шум, который доносился вроде как сзади. Радостно прислушиваясь, я решила, что наконец-то в этом Богом забытом месте проедет хотя бы одна машина. Выбежав навстречу, чтобы водила издалека меня заметил и притормозил, я поражённо застыла с дурацкой улыбкой на лице. До меня как-то резко дошло, что лучше бы мне оставаться в лесу. Навстречу шла настоящая военная колонна — танки, военные грузовики и главное так много, словно где-то рядом полным ходом шла война. Но главный пиздец был даже не в этом. Всмотревшись в этот парад военной техники, я в очередной раз не поверила глазам. Автопарк-то в стиле ретро, на каждой железяке красная свастика, а такие мотоциклы я видела разве что в военных фильмах. Твою мать, я что пришла в себя в сорок каком-то году? — взревела паника внутри меня.

«Такого просто не может быть. Это глюки, вызванные наркозом», — попробовал успокоить здравый смысл.

Ну, не знаю, как там оно на самом деле, а я пожалуй лучше шустро побегу обратно в лесочек. Некогда сейчас разбираться реальность это или бред. Но оказывается меня заметили и уже орали в матюгальник: — А ну стоять! Стоять, или мы будем стрелять!

Господи, они орут по-немецки! Мозг отказывался рассматривать правдоподобность в происходящем — в моём времени такого просто не может быть. Но выяснять, что за херня происходит, я не собиралась. Ноги сами продолжали нести подальше к лесу, и остановилась я, только когда услышала автоматную очередь.

Не-не так мы не договаривались. Ещё одну смерть пусть даже в вымышленном наркозном бреду я пережить не хотела. Попыталась прикинуть, что бы я стала делать, если каким-то волшебным образом и правда оказалась в сорок первом? В первую очередь как я выгляжу? Если у меня физиономия с явными еврейскими или славянскими чертами, эти сволочи меня сразу грохнут или засунут в какой-нибудь концлагерь. Вторая проблема: немецкий-то я худо-бедно понимала, слава Богу выбрала когда-то в школе. Да и частенько приходилось освежать знания — Павел Алексеевич любил меня посылать на международные экологические сходки. Вот буквально недавно ездила на конференцию в Берлин и общалась с забугорными коллегами довольно-таки связно. Но скорее всего, у меня чудовищный акцент, и ещё, бывает, я путаю глаголы. Но самое главное: что мне сейчас говорить? Что-о-о? Предусмотрительная девушка почему-то пыталась скрыть свой пол — обрезанные волосы, перетянутая под формой грудь. Так может и мне косить под немецкого парнишку? Ко мне уже подбежали двое солдат:

— Ты кто такой? С перепугу я не могла выдать ни одной фразы по-немецки, горло словно сдавило спазмом. Вблизи нацисты с автоматами наперевес — это уже не кадры из военного фильма или старых фотографий. Не знаю, глюки у меня или уже полным ходом загробная жизнь идёт, но они выглядели вполне себе реальными. Такой беззащитной я себя давно не чувствовала. Точнее сказать, вообще никогда не чувствовала.

— Не хочешь отвечать? — высокий тип с мерзкой рожей перехватил меня под локоть и потащил к машине. — Ничего, заговоришь.

— Может, парень немой? — добродушно спросил его товарищ.

Я задумалась, может и правда откосить под немую. Но тут загвоздка в том, хватит ли мне мастерства грамотно притворяться и что они всё-таки со мной сделают, не добившись ни одного ответа.

— Может и немой, — зверюга посильнее сжал моё предплечье, подгоняя идти быстрее. — А может и дезертир. Меня бесцеремонно запихнули в машину. О-хи-реть. Еду не пойми куда в окружении десятка эсэсовских тварей. Вот это у меня разошлась фантазия! Чем дольше мы ехали, тем больше я хотела как можно быстрее очнуться или проснуться. Украдкой щипала себя за руку — не помогало. Начинала закрадываться смутная догадка, что всё же происходящее сейчас — это реальность. Дурная, чудовищно херовая, но реальность. Прислушиваясь к разговорам солдат, я поняла, что мы находимся где-то под Брестом. И скорее всего, это начало войны — все настроены оптимистично, уверены, что через пару месяцев будут жрать икру на Красной площади. Так и хотелось просветить самоуверенных гадов, что они ошибаются и очень сильно. Что им вообще не светит взять Москву. Но, конечно, это ничего мне не даст, кроме медленной и мучительной смерти. Господи, о чём я думаю? Мне надо срочно сгенерировать правдоподобную историю, которая позволит сохранить голову на плечах. Если буду убедительна, глядишь, останусь в живых, а там постараюсь при любом удобном случае сбежать к своим. Не собираюсь оставаться среди этих выродков, которые пришли на нашу землю разрушать и убивать. Бежать, правда, особо некуда, если кругом война. Неважно, попаду ли я к своим или останусь в немецкой дивизии, исход один — смерть поджидает всех в любой момент.

Вернуться в своё время и тело, я так понимаю, нереально. Я