Тьма. Том 4 - Лео Сухов

Глава 1

Учебник по теневым рунам для училищ двусердых, одобренный Теневым и Образовательным Приказами Русского царства.

Вступление

«О связи рун, основ и языка программирования»

…С момента открытия первых рун теневого языка учёные задавались вопросом: почему эти знаки работают? Ныне достоверно установлено, что рунная магия скандинавских народов являлась, скорее, выдумкой и поверьями, распространёнными на Скандинавском полуострове.

Подобные поверья существовали у многих древних народов. Однако, в отличие от языческих выдумок прошлого, тёмные руны не только работали, но и неизменно показывали свои широкие возможности.

К сожалению, всерьёз за руны Тьмы взялись лишь в 19-ом веке, когда активное развитие языкознания подарило мощные возможности по расшифровке неизвестных языков. И именно тогда впервые заговорили о связи основных плетений и рун.

Сопоставление рунического колдовства и плетений выявило чёткое сходство между ними. А к середине двадцатого века привело… К появлению первых языков программирования, которые подарили людям таких удобных помощников, как терминалы, церы и трубки, а со временем соединили все устройства в единую сеть.

Многие спросят: а какая может быть взаимосвязь между сетями, вычислительными машинами и колдовством? А связь есть!

И впервые об этом сообщил один из известнейших исследователей рунного языка Тьмы — Дмитрий Автандилович Шеин. Вот что он написал в одном из своих дневников:

«Что руны Тьмы, что плетения основы — все они суть приказы для управления материей. И значения их во многом схожи, однако же язык рун более сложен и многогранен, чем язык плетений. И всё же в будущем именно руны Тьмы одарят человечество новыми знаниями и возможностями, которые сейчас мы неспособны вообразить…».

Заметили? Руны и основы — это приказы по управлению материей. В программировании тоже используются исполнители и приказы для управления воображаемой цифровой средой. Вот только и сама эта среда, и исполнители с приказами для управления ею — всё это было создано людьми.

А руны и основы управляют материей, которая была до прихода Тьмы, существует до сих пор и будет существовать, невзирая на то, кто победит в противостоянии: люди или Тьма.

Так откуда Тьма знает язык для управления материей, спросите вы? Но и на этот вопрос ещё в 19 веке дал ответ Дмитрий Шеин:

'…Меня спросили, каким образом руны и основы управляют материальным миром. Я сначала смутился от вопроса и даже не смог на него внятно ответить. Но по долгому размышлению я понял, что сам вопрос был задан неверно, с ошибкой. Это-то и привело к тому, что я начал размышлять в неверном ключе и зашёл в тупик.

Ведь управляют материей не сами руны и основы. Сами по себе они никак не изменяют наш мир. Обычный человек может сколь угодно долго и кропотливо выводить руны (потому как плетения ему недоступны), но руны так и останутся лишь знаками, неспособными на что-то повлиять. Материей управляет чёрное сердце двусердых. А руны и основы — это приказ сердцу, которое и изменяет материальный мир…'.

Вместе с Марией Михайловной мы вернулись в административный корпус. Я ещё плохо ориентировался в новых помещениях: мы же только переехали, и я не успел побродить по кабинетам, чтобы всё изучить. Но, похоже, все Васильки строились по одному проекту. Различались лишь масштабы — вероятно, в зависимости от города и благосостояния учеников.

И у входа в училище, и в административном корпусе царила невероятная толчея. Больше всего мелькало городовых, сонных и явно незнающих, чем себя занять. А делать им тут, и вправду, было нечего. Мундиры Тайного и Тёмного Приказов, а также дорогие костюмы с гербами боярских родов — вот кто здесь играл первую скрипку.

Я даже заметил группу силовиков рода Булатовых, которые о чём-то спорили с представительным господином в тёмно-коричневом пиджаке, сшитом на сакский манер. К слову, узнать бы, где такие делают… Память Андрея неслабо повлияла на мой вкус в одежде, настроив меня на европейскую моду, похожую на здешнюю франкскую и сакскую.

А исконно-посконные мотивы были красивы, но для меня непривычны. Странно, да? Вроде Андрей жил в России, я живу на Руси и люблю Русь, а тянет меня отчего-то на европейскую одёжку… Ладно, хорошо хоть не в Индии родился, где женщины заматываются в несколько метров ткани, а мужики ходят так, будто неоднократно наделали в штаны.

Мария Михайловна шла молча, изредка поглядывая на меня. А я был настолько уставшим и сонным, что просто внимательно смотрел под ноги, надеясь не споткнуться. Спустя пару коридоров госпожа проректор завела меня в небольшой зал для собраний. И, ободряюще кивнув, указала на стул.

Стоило сесть, как передо мной образовалась чашка кофию. Принесла её миловидная девушка, которую я у нас здесь видел впервые. Я даже не смог определить, работает ли она в Васильках или примчалась вместе с представителями аристократов. Уж училищу-то меня кофием поить как-то не по бюджету…

Я сделал маленький глоток горького напитка, потом ещё один… И в уставшее тело будто несколько банок энергетика забросили. Глаза начали раскрываться, и силы откуда-то появились. Оставалось только радоваться, что моды на кофе в здешней Руси нет. Если бы была, мне бы такого заряда бодрости не светило: человек ко со временем привыкает, и эффект становится куда слабее.

А так у меня было от часа до полутора, чтобы с бодрым видом игнорировать усталость организма. И я очень надеялся, что этого времени хватит.

Потому что вот уже минуту напротив меня сидел лощёный тип неприятной наружности… Откуда, он, кстати, передо мной появился? Стоило только отвлечься, блин…

— Не похожи вы на героя, ваше благородие! — наконец, с гнусной ухмылкой заявил «тип».

Двусердым он не был. Шрам на щеке скрыть не вышло бы. Однако вёл себя нагло, да и бедным не казался — одежда, часы на цепочке, кольцо-печатка на указательном пальце, дорогой браслет на руке. В общем, все признаки социального статуса и богатства. А одежда… В этом мире я до сих пор в ней не разбирался так хорошо, как Андрей в своём. Но судя по тому, как сидели пиджак и брюки — делались они на заказ, причём из качественных тканей.

А ещё этот тип меня провоцировал. И делал это внаглую. Будь я обычным девятнадцатилетним пацаном, уже плевался бы слюной, доказывая, что я — это я, и награда моя. Но полсотни лет памяти никуда не подевались. Мне понадобилась лишь пара секунд, чтобы вытащить из архива нужные воспоминания, сопоставить их с местными знаниями– и выработать план действий.