Имя мне Гнев - Евгений Фронтикович Гаглоев

нервы шалили. Подозрения экономки, этот жуткий старинный канделябр, покрытый пятнами крови, да и другие странности, творящиеся в особняке, – у кого угодно разыграется приступ паранойи!

Журналистка Марина Чехлыстова ждала ее в своем кабинете. Она заранее предупредила охранников, дежуривших у входа, о позднем посетителе, поэтому Ирину беспрепятственно пропустили в здание.

Большинство комнат уже опустело, лишь в нескольких еще горел свет. Чем меньше свидетелей, тем лучше. Марина, конечно, пообещала свято хранить все секреты, но ручаться за своих коллег она не могла. Любой журналист отдал бы душу за возможность первым заявить о какой-нибудь сенсации, а Ирина не сомневалась, что ее история может стать настоящей бомбой.

Когда Муртазина переступила порог небольшого уютного кабинета, прижимая к груди большой черный пластиковый пакет, Марина вышла из-за рабочего стола и на всякий случай плотнее прикрыла дверь.

– Надеюсь, никто из хозяев не заметил твоего ухода с таким здоровенным свертком? – забеспокоилась она. – Тебе не придется потом объясняться?

– Меня никто не видел, – заверила ее Ирина. – Я дождалась, когда все разойдутся по своим комнатам.

– А этот твой дружок Сергей? – вспомнила Чехлыстова о молодом садовнике.

– Он готов есть из моих рук и никогда меня не предаст, – уверенно заявила Ирина. – Мне удалось задурить ему мозги.

– Надо же, какая самоуверенность.

– Но он меня действительно любит.

– Надеюсь, ты не посвятила его в свои тайны? – насторожилась Марина.

– Конечно нет! – оскорбилась Ирина. – За кого ты меня принимаешь? Этот простофиля запросто может сболтнуть что-нибудь лишнее, а мы потом хлопот не оберемся. Мне даже жаль, что он был со мной, когда я обнаружила тайник. Теперь только и говорит об этих деньгах, а мне приходится постоянно его контролировать, чтобы не надумал стянуть что-нибудь из заначки Эммы.

– Это может стать проблемой, – согласилась журналистка. – И, кроме тебя, никто ее решить не сможет.

– С этим разберусь, – отмахнулась Ирина. – Я больше переживаю за экономку… Она так пристально следит за мной, что иногда приходится выбираться из дома через окно. Конечно, в открытую она меня ни в чем не обвиняет, но, думаю, у нее сейчас все обитатели особняка под подозрением.

– И ничего удивительного. Если она и правда скрывала в своем тайнике такое… Ну давай, показывай, что там у тебя, – нетерпеливо потребовала Чехлыстова. – Признаюсь честно, по телефону ты сумела меня заинтриговать.

– Я и сама офигела, – сказала Ирина, осторожно извлекая из шуршащего пакета большой сверток полиэтиленовой пленки.

Она аккуратно развернула пленку и установила на письменном столе массивный латунный канделябр с пятью рожками, стараясь не прикасаться к нему голыми руками. Журналистка изумленно присвистнула. Включив настольный светильник, она направила широкий луч на отливающую золотом стойку канделябра, покрытую застарелыми темными пятнами.

– Это кровь? – вполголоса спросила Марина.

– Уверена в этом, – кивнула Ирина. – К тому же если представить, что берешь его рукой за основание и широко размахиваешься… То эти золоченые выступы, покрытые узорами, просто идеально подходят для удара по чьей-нибудь голове. Видишь?

Она указала на крайние блестящие рожки, предназначенные для толстых свечей. Две полые трубки были покрыты такими же темными пятнами, как и на основании канделябра.

– Ужасно, – заинтригованно пробормотала Марина, затем извлекла из ящика стола свой сотовый телефон и сделала несколько снимков старинного канделябра с разных ракурсов, чтобы темные пятна были хорошо видны. – Какие-нибудь отпечатки пальцев на нем сохранились? – поинтересовалась она между делом.

– Так я к тебе за этим и пришла. Ты говорила, что у тебя есть связи в полиции, – напомнила Чехлыстовой Ирина. – Договоришься с кем-нибудь, кто поможет, не задавая лишних вопросов и не спрашивая причин?

– Проверить этот канделябр на наличие отпечатков?

– Да. Только вот надолго отдать его не смогу. Ты же понимаешь, что для меня он слишком важен. Нужно провернуть все как можно скорее.

– Так я и сама могу это сделать, – хмыкнула Марина, отложив телефон в сторону.

– Ты? – Ирина не поверила своим ушам. – Да ладно!

Она уже имела примерное представление о том, на что способна Марина Чехлыстова ради достижения своих целей, но снять отпечатки пальцев… Может, она и замки взламывать умеет? Повезло же новостному порталу с журналисткой.

– Я уже приличное время замужем за следователем, а до этого попортила ему немало крови, участвуя в его расследованиях, – пояснила Чехлыстова. – Не скрою, Андрея всегда это бесило… Но именно благодаря этому опыту я сумела сделать впечатляющую карьеру. Ну и завела нужные знакомства, конечно. Причем в самых разных кругах и сферах.

Марина подошла к стенному шкафу со множеством ячеек и сняла с одной из полок небольшой плоский чемоданчик. Ирина внимательно следила за ее действиями. Чемоданчик оказался заполнен небольшими баночками, коробочками, кистями и различными инструментами необычного вида.

– Профессиональный дактилоскопический набор, – пояснила Марина, натягивая на руки тонкие прозрачные перчатки.

– Настоящий? – Брови Ирины взметнулись вверх. – Где ты его раздобыла?

– Лучше тебе не знать, – покачала головой Чехлыстова.

Она перебрала несколько миниатюрных баночек, нашла нужную и сняла с нее широкую металлическую крышку. Потом подобрала кисть и, придвинув канделябр поближе, принялась методично покрывать порошком его блестящие позолоченные поверхности.

– Есть два вида порошка, – орудуя кистью, говорила Марина. – Магнитный и немагнитный. Магнитным нельзя обрабатывать металлические поверхности, он просто прилипнет. Им обычно обрабатывают дерево, стекло или пластик… А вот немагнитный мне сейчас как раз пригодится.

Покрыв всю поверхность основания канделябра порошком, Марина отложила кисть в сторону и взяла из чемоданчика другую. Ею она принялась аккуратно сметать с канделябра излишки темного порошка. Вскоре Ирина увидела отпечатки пальцев, отчетливо проявляющиеся на латунной поверхности.

– Получается! – обрадовалась она. – Ты настоящий профессионал!

– Иногда я сама себя пугаю, – удовлетворенно кивнула Чехлыстова.

Выбрав несколько самых четких отпечатков, она убрала кисть обратно в чемодан и вытащила оттуда дактилоскопический скотч.

– Будем надеяться, нам повезет.

Марина осторожно наклеила прозрачную пленку на порошковые отпечатки, а затем с неменьшей осторожностью отодрала ее:

– Если нет, придется все же отдать канделябр в криминалистическую лабораторию. У них есть специальные приборы, которые могут выявить даже самые нечеткие отпечатки… Но о моих попытках тогда ни слова! Иначе Андрей меня прикончит. В очередной раз.

– Говорю же, канделябр никому не отдам, – упрямо поджав губы, заявила Ирина.

– Но ты же хочешь узнать правду? – удивленно взглянула на нее журналистка.

– Хочу, – встряхнула длинной челкой Ирина. – Но чем меньше народу будет знать об этом, тем лучше. Честно признаться, я и тебе-то поначалу не хотела ничего говорить, но раз уж ты пообещала, что будешь хранить молчание…

– Скажите на милость, – закатила глаза Марина. – Да без меня ты все равно не справишься! К тому же, когда правда всплывет на поверхность, я жду от тебя