Я – борец! 2 Назад в СССР - Макс Гудвин

И я сел.

— Ну, давай твой разговор, — посмотрел он на меня внимательно, сложив битые-перебитые пальцы в замок. Медики, по-моему, называют такой эффект на кистях грыжами. Они образуются, если неоднократно травмируется кисть — обычно от ударов по чему-нибудь твёрдому.

А молодые пацаны воспринимают такие кулаки за крутость — как и сломанный нос, как и «пельмени» на ушах.

— Смотри, я краем уха слышал, что ты, по моему вопросу, с казацкими нейтралитет держишь? — спросил я, хотя с такими людьми принято говорить «поинтересовался».

— Держу, — согласился Григо. — Потому как слышал, что ты вроде как спортсмен с понятиями, хоть и к ментам близкий.

— Есть такое, — кивнул я. — У меня с казацкими непонятка случилась. Они гоп-стопом занимались, и в бою попадали трое, против меня одного. А потом, когда нас приняли всех, я из доброты душевной их ментам не сдал. Хотя надо было, судя по развитию событий. Потому что после пришлось их пятерых уже бить, а далее штука одна случилась… Кто-то вопреки твоему запрету им помог — фотку с моей общаги с доски почёта тиснул. Я эту фотку у таксиста конечно же отнял, он то их группу на меня и наводил. И вот какая штука: фотку я на доску вернул, а сегодня её снова украли, прикинь?

— И? — усмехнулся Григо.

— И говорят, что ты город держишь, а кто-то за твоей спиной с казацкими работает, — закончил я.

— А у тебя, я вижу, Медведь, нервишки уже сдают. Что, милицейские грамоты душу не успокаивают? Слушай, что я тебе скажу: за то, что ты пацанов ментам не сдаёшь, это тебе уважуха. Хоть ты и комсомолец, но того, кто твои фотки ворует со стены, я тоже искать не буду. Может, они чтобы автограф у тебя взять — ты же у нас местная знаменитость! — он откровенно улыбнулся мне желтеющими не очень ровными зубами.

— Да это-то понятно. Просто курочка, как известно, по зёрнышку клюёт. Вначале фотки воруют вопреки словам смотрящего, а потом, возьмут и предъявят, что ты за городом усмотреть не можешь.

С этими словами я встал, — Григо, согласись, что спорт доложен быть вне всяких понятий?

— Говори к чему ведёшь? — спросил он у меня.

— Пацанам, кто хочет, не запрещай со мной тренироваться, — попросил я.

— Непонятки со Шмелём реши с деньгами. Запрет сниму…

— Там во время боя и после, очевидцев было много, та же девочка мороженщица. Они все видели, что я по карманам у Шмеля не лазил. А если Шмель, предъяву кидает, что я их взял, я готов с ним один на один выйти. А-то пока что выходит что вся его братва по второму кругу тумаков от меня наполучала, а Шмель отсиживается в сторонке, — произнёс я.

— Что ж, резонно, а ты готов со Шмелём раз на раз на ножах за свою правду выйти?

Глава 2

Мокрые цыпочки

— А где гарантия, что мы с ним один на один будем драться? А то их старший, кудрявый такой, мне уже слово пацана давал… — ответил я вопросом на вопрос, да и сама по себе дуэль в воровском стиле казалась мне, мягко говоря, странной затеей.

— Гарантии я дам. Ты готов или нет? — спросил меня Григо, внимательно следя за моей реакцией.

— За правду — хоть на ножах, хоть в русскую рулетку, — произнёс я.

— Кто мы по-твоему, царские офицеры? — усмехнулся смотрящий за городом. — Ладно, я дам тебе знать, как с ними перетрусь.

На этих словах я попрощался и вышел из боксёрского зала.

Погода, конечно, на улице шептала — было тепло и хорошо. Я остановился на пороге Дворца спорта, чтобы ещё раз взглянуть на парк с играющими там детьми и сидящими на лавочках взрослыми.

Идти на тренировку к Кузьмичу совсем не хотелось, но я знал, откуда идут корни нежелания: кружка выпитого в Воронеже пива меня расхолаживала, и я направился обратно к общаге. Надо было взять халат и готовиться к походу в цеха на птицефабрику. Вот так люди и прокрастинируют: захотелось слегка расслабиться, позволил себе «стакашку» — и всё, ни на что нет сил и, главное, желания.

Алкоголь, конечно, — зло. Но в Союзе ещё нет этих сладких газированных алкогольных напитков. Настанет время — дети прямо по ним с ума будут сходить. А потом появится легальная дешёвая наркота — столько людей погибнет от солей и спайсов… Но ничто не сравнится со статистикой смертности по вине пьяных водителей — вот где настоящий геноцид. Надо будет, кстати, на права сдать, к примеру, отучиться от военкомата. Хех, ещё год, Саша Медведев, ты свободен как птица в полёте — год и один месяц, ты же августовский. А дальше что? А дальше надо выбрать себе будущее. Вот те же «чекисты» советовали в погранцы. Интересно, что предложили бы менты? Вот так взять свои грамоты и прийти к ним, спросив: «Куда лучше мне пойти служить?» А куда не просись — спортсмена в любом случае поведут по афганскому сценарию. Почему? Потому что из спортсменов хорошо получаются любые солдаты, особенно из единоборцев, которые даже в бою адаптируются быстрее, чем все остальные.

— Пу-пу-пу, — выдохнул я, не спеша гуляя вдоль парка. Ночью можно Аню позвать на третье свидание. В голове понеслись не очень пристойные мысли, связанные с услугой Армена по сдаче комнат. Да, два рубля — это много. Тут не знаешь, как до зарплаты дожить, потому что неделю назад шальная компания решила скататься на аттракционы…

Итак, подумаем о будущем: год на подготовку к армии, потом два года по горам с автоматом. У меня ведь спросят, а я ведь не откажусь. Как раз 86-й настанет, а там — авария на Чернобыльской АЭС, развал страны, лихие годы с последующей оттепелью в году 2010-м…

Далеко смотреть не буду. Надо жить, а не ждать, особенно чего-то плохого.

Прибыв в общагу, снова пройдя мимо афиш и досок почёта, я поднялся на третий этаж и принялся собираться на работу, поглядывая на часы. Вскоре появился и Генка.

Вороновская птицефабрика «Красное крыло» находилась на окраине города, но одной своей стороной выходила на озеро. Вокруг стоял двухметровый железобетонный забор с колючей проволокой наверху. Ночью