Пельмень Бессмертный - Анатолий Федорович Дроздов

— Из благородных можно стать высокородным? — спросил Кузьмич.

— Если в его семье три поколения подряд все дети будут с Даром, — сказал Писториус.

— Встречается такое?

— Чрезвычайно редко, — эйр хмыкнул.

— Это правда, — вздохнул Писториус. — Как ни стараются благородные брать в жены женщин с Даром, в их семьях появляются на свет и дети-пустоцветы. Вот моя семья, к примеру. Отец мой эйр, мать — терра, я же экзогент — это редчайшая способность общаться с внешними мирами, зато старшая сестра — пустышка. Поэтому только благородный.

— Что значит «терра»?

— Специализация мага. Эйр управляет воздухом, терр занимается землей, фламмер работает с огнем. И далее по списку. Титул мага говорит о роде его Дара.

— А поглотитель?

— Редкий Дар, не числившийся прежде в списках. Некогда их вовсе не считали магами — так, что-то непонятное. В войне он бесполезен, а ценность мага ранее определялась заслугами на поле боя. Но после ряда покушений на высокородных — и в том числе принцепсов, о поглотителях задумались и стали приглашать в охрану. В атенее их не обучают, поскольку нету смысла. Их функция простая — прикрыть собой объект охраны и дать тому возможность в ответ ударить самому.

— А почему принцепс забрал себе всех поглотителей? — спросил Кузьмич.

— Он их перекупил, — ответил эйр. — Титус — самый богатый человек Фионы.

«Поэтому боится покушений», — сообразил Кузьмич, но вслух не произнес — и без того понятно. Историю Земли он знал неплохо, поэтому услышанное от Писториуса его ничуть не удивило. Феодалы создали государство, которым сами управляют. Так было много раз. Кузьмич не сомневался, что у феодалов здесь немало привилегий, как некогда в России, когда владеть землей с крестьянами могли только дворяне. В Европе это тоже было. Правда, эти государства возглавлял монарх с наследственной властью, здесь им пока не озаботились. А чтобы общество не бунтовало, создали социальный лифт. Родился с Даром — станешь благородным, а повезет — пробьешься выше. Последний шанс довольно мизерный, но он имеется, а, значит, есть надежда улучшить свое положение. Она работает, как некогда в России, где Петр I своей Табелью о рангах дал возможность выходцам из низовых сословий не только выбиться в дворяне, но обзавестись весомым титулом, к примеру, графа. Последнее случалось редко, но подобные примеры заставляли тысячи рвать жилы на служении царю. Морковка для ослов, поскольку государством де-факто управляла знать. Потом товарищ Ленин и его команда доходчиво объяснили, что для того, чтобы руководить страной, не обязательно родиться принцем или хотя бы с золотой ложкой во рту. С тех пор и повелось. К примеру, президент России — сын обычного рабочего, а Беларуси — рядовой крестьянки.

— Я одного не понимаю, высокородный эйр, — сказал Кузьмич Деметриусу. — Кто может угрожать сенатору Фионы? Зачем тебе защитник дочери? Или же в вашем государстве отсутствует закон, и каждый делает, что хочет?

— А он не глуп, каким казался раньше, — заметил эйр и, повернувшись, глянул на Писториуса. — Скажи ему! Всю правду…

Поскольку управление он бросил, Кузьмич сообразил, что в гравилете имеется автопилот. Хотя, чего тут удивительного? И на Земле такое есть, причем, давно.

— Высокородный эйр Деметриус недавно потерял отца, — сказал Писториус, — а тот составил завещание, в котором собственность рода — от предприятий и недвижимости до счета в банке оставил внучке, дочери Деметриуса.

— И в чем проблема?

— А в том, что у Деметриуса есть младший брат — высокородный фламмер Маркус, который полностью лишен наследства, чем очень недоволен.

— За что же его так?

— Увы, но Маркус с юных лет зарекомендовал себя не лучшим образом. Бега и игры в кости, вино и оргии с гетерами и гладиаторами.

— У вас есть гладиаторы?

— Не те, что были раньше. Кулачные бои, борьба без правил… В Фионе они очень популярны. Их ласки стоят дорого.

Кузьмич едва не сплюнул. Нет, надо же! Здесь тоже пидарасы.

— Поскольку денег на забавы не хватало, — невозмутимо продолжал Писториус. — Маркус потребовал, чтобы отец при жизни выделил ему часть собственности рода. Такое право у него было, ему пошли навстречу. И, как нетрудно догадаться, все это он спустил довольно быстро, к тому же влез в долги. Надеждой его было получить наследство, но высокородный Аппиус решил иначе. Оспорить это невозможно, поскольку собственность отходит к внучке. Если бы он оставил все Деметриусу, то Маркус обратился б суд, и тот бы выделил ему долю. А так — без вариантов. Через полгода завещание вступит в силу, после чего наследниками высокородной Юлии становятся ее родители. Поэтому единственной надеждой Маркуса становится смерть племянницы. В этом случае суд поровну разделит наследство между братьями.

— И он решится на убийство?

— Даже глазом не моргнет, — ответил эйр. — Брат — сволочь еще та.

— Его за это не накажут? В Фионе есть закон?

— Закон не вмешивается в войны между магами, если они используют свой Дар, не применяя прочее оружие, — сказал Деметриус. — Тем более, когда спор между родственниками. Так повелось издревле. Понятно, что открыто нападать на Юлию не станут. Обставят дело как случайность, мол, угодила под удар нечаянно. Скорей всего подловят при выходе из атенея.

— Она еще там учится?

— Так Юлии 12 лет.

— Совсем ребенок.

— Но формально — полноценный маг, поскольку Дар проявился.

— Какой?

— Медикуса, как у матери. Довольно редкий Дар.

— А если не возить ее для обучения?

— Во-первых, это невозможно, — вздохнул Деметриус. — Ее исключат, а без диплома атенея не разрешают практику. И, во-вторых, я не собираюсь показывать, что испугался. Пускай боится Маркус.

И эйр насупился. «Козел! — решил Кузьмич. — Из-за понтов рискует дочерью». Но вслух, конечно, говорить не стал.

— Ты, маг Пельмень, — продолжил эйр. — Прикроешь дочь в поездках. Собой. Ты будешь не один, сопровождать вас будет сильный эйр. Пока он будет разбираться с нападавшим магом, твоя задача не позволить нанести удар по Юлии и принять его на себя. Опасность представляет путь от гравилета до калитки атенея и обратно. На территории атенея на Юлию никто не нападет — туда не пустят посторонних, а гравилет от магии защищен.

— Понятно, — сообщил Кузьмич. — Могу спросить?

— Да,