Внутренние. Дневник из другого мира - Екатерина Дмитриевна Тренина

– Что ты там делаешь? Я же попросила написать отчет своего второго коллегу-психолога. Нам с тобой только внести поправки в него надо будет завтра.

– Это моя работа над медиатором.

– О…

– Я исчерпал все варианты – расширить время действия данного медиатора не выйдет. Вот сидел проверял, все ли я испробовал. Все.

Мы, конечно, очень надеялись на эти исследования Кита. Увеличение времени хотя бы на десять дней дало бы шанс на отделение таким, как Виро и Кира.

С Виро могло бы получиться и так, если бы не дурные новости про его смерть.

– Думала над тем, кого взять в следующий эксперимент? Будешь закреплять этот наш результат? Или возьмешь такого, как Виро, и попробуешь еще раз с их возрастной категорией? Или еще третью начнешь?

– Думаю, довести до ума отделение старшего поколения. А потом таких, как Виро. В обоих случаях мы уже на пороге использования в массах. Оба эксперимента были хороши. Главная корректировка с Виро – никаких дурных новостей. Надо продумать, как ребят изолировать от мира, но при этом сохранить их жизнь максимально приближенной к прежним условиям.

Подъехав к лаборатории, мы оставили разгрузку и заботу о Марии на встречающих, всех из автобуса отпустили домой и решили подняться на шестнадцатый этаж к Кариму – лично рассказать ему все, что с нами произошло. Про наш успех с Марией он уже знал из телефонного звонка, а про провал с расширением времени действия медиатора из голосового сообщения. Как назло, сломался пассажирский лифт, а грузовой довез нас только до двенадцатого этажа. Четыре последних мы поднимались пешком. Под конец Кит просто тянул меня за руку, а я, пыхтя, тащилась сзади.

Уставшие и радостные, мы ввалились в лабораторию. Карим сидел, и на его лице была самая довольная гримаса из всех, что у него есть. А рядом с ним сидел и лопал только что привезенный вок его «сырок»!

– Какого лешего, Карим! – прохрипел Кит, роняя мою руку.

– Аааааа, да ты что! – села я прямо возле порога и начала смеяться.

– Ну что, кто круче?! – прогудел в ответ Карим.

«Сырок» Карима закатил глаза, выражая свои эмоции по поводу того, что он второй раз подопытная мышь.

– Как ты мог! Надо было сначала согласовать! Надо было подготовиться! Сколько прошло дней? Сколько у нас вообще дней на отделение? – истерил Кит.

– То есть моего дедушку ты посчитал сложным вариантом для отделения? – продолжала смеяться я.

Кит, похоже, шел бить Карима.

– Эу, эу, мне нужно было опробовать медиатор! Уже на человеке – биосистемы и животные удачно! Кит! Кит! Все по протоколу! Разрешение свыше получено. Я просто вам не писал. Ничего вы в сюрпризах не понимаете! – подорвался со своего стула Карим и начал обходить стол по кругу, чтобы не достаться Киту в руки.

– Я доел. Не тошнит. Тест пройден. Можно мне поехать в пущу? В ту, где я был в прошлый раз? – спокойно вплетался в наш разговор «сырок».

Я не могла остановить свой смех.

– Это же тебе не хомячок! – все еще орал Кит и ловил Карима по лаборатории. Спасибо его выдержке: он при этом ничего не крушил и не разбивал.

– Я не против, – просто сказал «сырок».

– Вот видишь. Я знал, что он так скажет, – убегал от Кита Карим.

В следующие несколько месяцев нам пришлось проделать трехкратную работу. Я забыла, когда нормально виделась с детьми, и простилась с естественным сном, хоть и была его рьяной приверженкой.

Теперь я понимала тех людей, которые ради дела не спали месяцами. Теперь я понимала, зачем городская эволюция подарила нам такую способность. Теперь я понимала, почему у Кита до сих пор нет пары, а у Карима больше нет семьи. Теперь я еще больше понимала тех, кто горит своим делом и ради него кладет все остальные аспекты жизни на жертвенный алтарь. Хотя еще надеялась после завершения экспериментов войти в нормальное русло жизни и закончить ее в спокойном рабочем графике. Но пока надо было вертеться.

Дядюшку Чеха поместили в капсулу у нас в лаборатории рядом с Кирой и Виро. Его капсула была третьей. Кит несколько раз подавал прошение и все же выбил пожизненное содержание дядюшки Чеха в капсуле за счет государства. Волонтеры ликовали. Семья прислала сухое письмо благодарности и ни разу его не навестила: некогда было и ехать далеко.

Марии пришлось несладко. Ее заставили пройти кучу обследований, чтобы подтвердить свое живое и здоровое состояние. А затем кучу консилиумов, где она просто стояла как живое доказательство успешного эксперимента. Потом я уже не выдержала и написала кучу гневных обращений, и Марию отпустили, признав ее статус свободного человека с правами. Выдали документы, подтверждающие личность. Предложили институт на выбор за счет государства. Мне пришлось объяснять им, что дядя Чех даже школу не закончил и нужны репетиторы, чтобы подготовить Марию к вузу. Наверху попыхтели и предложили частную школу с содержанием. Мария отнекивалась: что ей, деревенской, делать среди столичной элиты?

Я опять настаивала на репетиторах. Наверху медлили с ответом. Тогда вмешался Кит, и они одобрили. Мария поехала обратно в село. Там ей предоставили комнату для проживания, небольшую сумму в месяц на бытовые расходы и репетиторов онлайн на два года. Еще до подбора обучающей программы она выбрала будущий вуз – Биоинститут, отделение «Биология животных». Метя на первом разветвлении на специализацию «Ветеринарная медицина». И школьную программу подогнали под поступление туда.

Также она была у меня на онлайн-сопровождении раз в неделю и еще один раз в неделю у моего коллеги. Поэтому мне и было известно, что, как только она вернулась в деревню, на нее вышел наш знакомый ветврач и предложил ей стажироваться у него сколько и когда ей захочется. Где-то через полгода после всех наших событий они начали встречаться. И через два года поженились. Мария выбрала дистанционное обучение в вузе с прохождением практической части у своего мужа.

Мы попросили аналитический отдел найти нам все случаи, похожие на случай дядюшки Чеха. Я написала алгоритм. И мы запустили три параллельных отделения, присвоив данному эксперименту номер шесть. Вели эти отделения мои коллеги-психологи, те, что были со мной в деревне. А я руководила.

Одновременно с этим мы запросили у аналитического отдела все случаи, похожие на Виро. Из них выбрали три и запустили параллельно, наняв туда дополнительную команду. И опять я только руководила. Это был эксперимент под номером семь. Мы не стали