Маг Первого дома - Винд Таро

площади, даже не скрываясь, у неё в руках поблёскивали знакомые щипцы, уже покрывшаяся коррозией от постоянной помывки в попытках избавиться от следов крови, хлещущей из ран.

Вот же тварь! Ещё и пыталась убить Метижеса, когда он был почти беззащитен! Хренушки там, сука!

Нужно что-то делать.

— Я славлюсь своей непредсказуемостью. Кто сюда только не попадал, — обратился ко мне Метижес, — Теперь ты понимаешь, что, забрав у тебя страхи, ничего особо я в тебе не изменил, потому что ты нормальный, порядочный, адекватный Эдуард, научивший меня быть схожим с тобой. Ты знаешь, как на мне много цветов? Скольких людей я избавил от Страхов? Не думаю, что всем понравились бы такие повороты, когда больше ничего не боишься.

— Подскажи, кто заказчик монстров? — прервал его я.

— Ты сам знаешь все ответы, Эдуард, я не буду говорить. Тебе нужно просто подумать, просто решиться! — отбрыкивалось поле.

— Где Ирэн? Лайонел? — опомнился я. Дурманящий запах вскружил голову.

— Они здесь, у меня. Я забрал их, потому что с минуты на минуту на то место, где ты сейчас изволишь валяться, чтобы любезно побеседовать со мной, прибудут последние из двенадцати чудовищ. Те, кого ты не успел убить. Не считая меня, конечно, если вообще воспринимать меня как чудовище. О, они придут, чтобы сожрать Дюрейна, вернее, тебя, Эдуард. Так что поторопись! Уже очень скоро ты узнаешь, кто заказчик. Очень скоро у тебя будет шанс расквитаться за сломанный «Колючий щит».

— Слушай, Метижес! Давай я буду называть тебя «Мэтти»? Какого, блин, хрена? Если ты знаешь ответ и даже говоришь, что я знаю ответ, почему бы просто не сказать и не ломать эти дурацкие игры в детективов, я не понимаю?!

— Потому что ты боишься проиграть, а я должен забрать у тебя этот страх даже ценой твоей жизни, Эдуард. Иначе я пойду против своей сути. Извини, я не человек, и у меня нет права выбора. Я всего лишь магическое растение, которое не умеет ничего, кроме как делать другим добро.

Повезло же мне связаться с софистом. Все вокруг что-то знают, похоже, крупицы правды раскиданы повсюду, а я должен собрать пазл. Или как его правильно называть на русском — мозаика.

— Метижес, скажи, а настоящий Дюрейн бывал здесь?

— Бывал, конечно, — после некоторой паузы ответило поле, — Отвратительный тип. Мне очень, очень, очень не понравился.

— Ты забрал его страх?

— Да иначе я не могу. У меня есть некая функция, которую должен выполнять. Хочу я этого или нет.

— Чего же боялся Дюрейн?

— Сам у него спросишь.

— Как я у него спрошу? Ты что, совсем болван? Если он в моём теле на моей Земле.

— Вы ещё встретитесь, я уверен.

— Откуда у тебя такая уверенность?

— Подоплёка в том, что ты увидишь именно Дюрейна, а не меня, — поле рокотало, шелестели цветы.

Они пели и пытались донести до меня какую-то информацию, которую я упорно не хотел видеть.

— Дюрейн, он мне не понравился, повторюсь, но что-то в нём было такое, от тебя. Вы разные, но вместе с тем похожи. Иронично, правда? Что именно вы обменялись телами?

— Почему я? Я проклинаю день, когда Дюрейн решил меня вовлечь в свои игры!

— У тебя невероятные качества. Ты один из тех немногих людей на всей Земле, которые могут сообщаться с Сифирью даже из другого измерения. У тебя талант, Эдуард, и за этот талант тебе придётся отдуваться.

—Кто ещё здесь бывал из домов?

— Во-первых, я не могу тебе этого сказать, потому что не слишком этично раскрывать слабости людей. Во-вторых, ты и так это знаешь, потому что мы с тобой сто раз беседовали на данную тему. Я уже пожалел, что сказал лишнего. К счастью, ты сейчас не помнишь подробностей, потому что они связаны с тем страхом, которого я тебя лишил.

— Как же ты мне надоел, —сказал я. «Я забрал страх». «Ты всё знаешь». Если я всё знаю, я что, Вассерман, что ли? Что мне, играть в «Свою игру»?

Я в отчаянии засмеялся.

— Он тоже шутил.

— Ты можешь посмотреть, что с ним там, на Земле?

— Я обычное чудовище, как вы, люди, меня изволите называть. Я не какая-то сущность. Просто мне проще пребывать в форме цветов.

— А говоришь ты тогда как? — спросил я.

— Говорю я внутри твоей головы, что никак не связано с тем, что мой голос может слышать кто-то ещё. Я даже не со всеми разговариваю, потому что мне не надо.

— Я всё-таки не могу взять в толк, как мы могли видеться, беседовать, что за бред? Почему я не помню? Откуда я находил столько времени?

— Ты правильно расставлял приоритеты, вот и всё. Спрашивал у меня советы, я охотно делился, но ты, Эдуард, ни разу меня не подставил, в отличие от многих других, которые теперь пожалеют о том, что не фиалки. Всё будет нормально, не стоит тебе тревожиться по данному поводу. Верь своему другу.

— Ага, который заставлял женщину убивать детей.

— Я не заставлял. Она хотела этого. Боялась этого не сделать. Иногда мне самому грустно, что я такой… пустой.

— Как восстановить «Колючий щит»?

— Ты что, не понимаешь, Эдуард? Щит —артефакт, который привязан к его носителю. Неужели ты ни разу не подумал, что твой «Колючий щит» можно починить?

— Где сейчас Элина? — спросил я, чувствуя, как кружится голова.

По полю пронёсся смех.

— Элина? Элина здесь. Её часть говорит сейчас с тобой. Но в целом с тех пор прошло столько времени, что она умерла.

Я облегчённо вздохнул. Хотя бы мне не придётся брать на себя ещё один грех, чтобы грохнуть ту больную.

— Правильно, Эдуард, она сама себя наказала. Хотя я до сих пор испытываю к ней тёплые чувства. Ведь она была первой, посадила меня. Но ты, маг, сделал для меня гораздо больше, научив меня сострадать.

Ох, интересно. Интересно.

—Я могу поговорить с Лайонелом и Ирэн?

— Нет, они спят. Не переживай, с ними ничего не случится.

— Подожди, так ты их телепортировал в себя или что? У