Город Горечи. Том 1 - Nephi Servus

официантов и даже некоторых гостей клуба сливаются в одно – зависть. Эта зависть была не откровенной, не грубой, но скрытой в их глазах. Вилена почти невольно становилась центром их внимания, и это ощущение было одновременно неприятным и нестерпимо притягательным.

Сегодня она как никогда остро ощущала на себе чужие взгляды. В её присутствии казалось, что воздух становится тяжёлым, как будто пространство вокруг неё сгущалось. Слуги клуба, даже те, кто проработал здесь много лет, смотрели на неё с уважением и скрытым восхищением. Сколько бы они ни работали в этом месте, всегда был кто-то, кто стоял выше. Но теперь, после её «особого» ночного выхода, в её глазах и походке появилась уверенность, которой раньше не было.

Вилену начали воспринимать по-другому. И это ощущение заставляло её сердце слегка сжиматься, как если бы она вдруг оказалась на высоком обрыве, смотря вниз. Она не понимала, что именно изменилось. Она была всего лишь слугой, ещё недавно простым человеком в этом мире, но с каждым днём её положение здесь становилось всё более прочным, как незаметно поднявшийся фундамент под её ногами.

«Что они в нас видят?» – подумала Вилена, уклоняясь от взгляда одного из официантов. Он снова смотрел на неё так, словно она была чем-то важным, и это сбивало её с толку, как если бы все вдруг начали видеть в ней нечто большее, чем она сама.

В какой-то момент ей стало ясно, что они видят не столько её саму, сколько то, как она связана с этим местом, с тем, что ей было даровано, и, возможно, с тем, кого она недавно встретила. Эти мысли не давали ей покоя, заставляя её вздыхать и напряжённо всматриваться в лица людей вокруг, как если бы каждое лицо таило в себе новый вопрос, который она не могла разгадать.

День пролетел быстро, но Вилена всё время чувствовала на себе взгляды почти всех в клубе. Внешне она сохраняла спокойствие, продолжая выполнять свои обязанности, но внутри её нарастала тревога. Беспокойство о том, что её жизнь теперь не просто жизнь, а нечто, больше напоминающее чью-то игру, тянуло её в пропасть, а это чувство было новым и опасным. Она вышла очень поздно, и теперь с каждым шагом ей казалось, что она уходит от чего-то важного.

Когда Вилена наконец вышла из клуба в ночную тишину, небо уже затянули густые тучи. Воздух казался напряжённым, как перед грозой. Она на мгновение остановилась у входа, глубоко вдохнула и закрыла глаза. Было странное ощущение, что кто-то всё ещё наблюдает за ней, даже здесь, снаружи. Невидимый взгляд, холодный, чужой – словно само место стало живым, чувствующим, притягивающим к себе. Она провела рукой по виску, чувствуя лёгкую дрожь в пальцах, как если бы она осознавала, что вся эта игра не закончена.

«Я всё ещё здесь. Но зачем?» – подумала она, ощущая, как что-то поднимается внутри неё, что-то чуждое и неуловимое.

Прямо перед ней проехала чёрная машина с тонированными стёклами, и сердце Вилены вдруг сжалось от дурного предчувствия. Она ощутила холод в животе, как если бы всё вокруг замедлилось. Что-то в воздухе изменилось. Что-то надвигалось. Страх смешался с ощущением неизбежности, и она поняла, что игра, в которую она была втянута, уже вышла за рамки её контроля.

И кто бы ни играл в эту игру, она уже была далеко не пешкой. В её глазах, полных решимости и неясного страха, отразилась та сила, которую она ещё не осознавала.

Глава 19. Ruinam Ordinis

Тихая осень с её холодным дыханием и пронзительной тишиной наполнила улицы. Выйдя из клуба, Вилена почувствовала, как с каждым шагом отдаляется от ярких огней и звуков. Вечер подходил к концу, но город всё ещё не был готов сдаться ночи. Стремление уйти в тень, избавиться от социальных масок было частью её характера, как и желание в какой-то момент побыть наедине с собой.

Когда Вилена выходила из клуба, Аврума стояла в тени, наблюдая за ней. Девушка, как всегда, была серьёзна и молчалива, её взгляд был настороженным. Но в этот раз что-то в её поведении казалось другим, более заинтересованным.

Как только Вилена скрылась за дверью, Аврума повернулась к Маммону, стоявшему неподалёку, и с невозмутимым видом произнесла:

– Вилена… она не бывает на улице так поздно. Обычно она возвращается домой намного раньше, – её голос был спокойным, но в нём слышалась лёгкая тревога. – Я бы не сказал, что ей это нравится.

Маммон, казалось, не обратил на это внимания, лишь хищно взглянув на тень, скрывавшую Вилену в ночи. Но слова Аврумы не прошли мимо его ушей. Он знал, что её забота была чем-то важным, возможно, даже большим, чем просто беспокойство.

«– Пусть она сама решает, когда ей возвращаться», – сказал он, но в его словах сквозила скрытая угроза. – Она ведь тоже не ребёнок.

Аврума промолчала. Слова Маммона не могли не вызвать у неё определённого волнения. Молчание было её ответом. Она просто стояла, ожидая, пока он сделает следующий шаг.

Когда Вилена скрылась за углом, Маммон почувствовал, как в нём пробуждается нечто тёмное, необузданное. Его взгляд стал более острым, почти звериным, а тело словно само поняло, что нужно делать. Мгновение – и он сменил облик.

Его фигура сжалась, скользя в тени. Чешуя мягко поблёскивала на коже, а затем превратилась в эластичную, стройную форму. Его руки и ноги удлинились, но сохранили гибкость. Молниеносно, с лёгким шуршанием ткани, его тело стало совсем другим. Из чудовища, сущности, охватывающей мир, он превратился в маленькую грациозную кошку, чьи глаза сверкали зелёным светом, а хвост тихо покачивался от нетерпения.

Он не мог привлекать к себе слишком много внимания – он должен был быть незаметным, как тень. Шершавые лапы мягко касались земли, бесшумно передвигаясь по улицам. Он шёл за ней, следил за каждым её шагом, чувствуя, как его сердце бьётся быстрее, когда она удалялась всё дальше и дальше от источника его тёмной власти.

Маммон чувствовал, как смешиваются его чувства. Он был поглощён ею, но в то же время был уверен, что для неё всё происходящее – не более чем обыденность. Ему всё время хотелось увидеть, как она будет вести себя, когда не будет находиться в его присутствии, когда она будет одна.

Он чувствовал её страх, её беспокойство. И, несмотря на это, всё равно следил за ней, не желая выпускать её из виду. Он был уверен в своём контроле, но был ли