Ичиро Намиказе: Пока мерцает горизонт - Loading

были две молодые женщины: улыбающаяся Микото Учиха и яркая, энергичная Кушина, стоявшие на фоне дома Учиха. Их радость, запечатлённая в моменте, передавалась через бумагу. Что-то тёплое, почти забытое, вспыхнуло у меня в груди.

— У тебя волосы как у неё, — добавил Саске, разглядывая снимок. — А лицо… как у Четвёртого-сама.

Его слова задели меня сильнее, чем я ожидал. Я молча разглядывал фотографию, ощущая странную смесь тепла и тоски.

— Спасибо, Саске. Знаешь, мне достался дом моих родителей. Может, вечером пойдём посмотрим его?

— Конечно — кивнул он, и в его голосе слышалась неподдельная заинтересованность.

Я кивнул ему в ответ и, поднявшись в свою комнату, решил изучить один из свитков.

Сев за стол, я положил свиток перед собой. На его поверхности красовались два иероглифа: «кровь» и «чакра». Замок, активируемый генетической связью?

Пальцы слегка дрожали, когда я достал кунай. Лёгкий порез на подушечке пальца, капля крови упала на символ «кровь». Затем я направил немного чакры в кружок с иероглифом «чакра».

Свиток словно ожил. Лёгкий шелест раздался в тишине комнаты, и он начал разворачиваться сам по себе.

Сработало.

Я задержал дыхание. Мои глаза напряжённо следили за разворачивающимся свитком, словно боялись пропустить даже мельчайшую деталь. Что же я сейчас увижу?

Глава 30: Наследство

Передо мной на столе появилась аккуратная стопка свитков, поверх которой лежал лист бумаги. Надпись на нём была необычной — не чернилами, а с помощью чакры. Она излучала слабое мерцание, словно письмо хотело быть прочитанным именно мной.

"Привет, Ичиро. Пишет тебе твой отец, Минато. В данный момент меня пронзает коготь Девятихвостого, ха-ха… Кушина прощается с Наруто, а я решил быстренько написать тебе письмо."

С первых слов моё сердце сжалось. Это был не просто текст. Это было письмо моего отца. От самого Четвертого Хокаге. Настоящее.

"В последнее время я носил все свитки с основными техниками с собой, запечатанными для удобства — всё пытался их улучшить или доработать. Теперь они у меня под рукой, и я могу передать их тебе."

Я перевёл взгляд на стопку свитков. Их было несколько, и от одного их вида внутри что-то дрогнуло. "Это наследие… его собственные техники."

"Начну с главного. В одном из этих свитков находится техника Летящего Бога Грома. Я прошу быть осторожным, когда будешь её осваивать. Лучше всего использовать клонов на начальном этапе, чтобы не рисковать. Также есть свиток, где я описал прогресс в разработке нескольких других техник."

"Но хватит о техниках. Я уверен, что ты уже вырос… Мне жаль, что я не смогу увидеть, каким ты стал, не смогу быть рядом, чтобы учить тебя и Наруто. Прости меня за это. Я, наверное, никудышный отец… Но я надеюсь, что вы станете хорошими людьми."

Моё сердце било глухо, с каждым словом становилось всё тяжелее. Письмо, пронизанное горечью утраты и одновременно невероятной теплотой, проникло в самую глубину души.

"Я оставлю нашу с Кушиной чакру в печати Наруто. Возможно, однажды я смогу узнать о твоей жизни через него. Самое главное, что ты должен помнить: мы с Кушиной любим вас обоих. И какой бы путь вы ни выбрали, мы всегда будем вами гордиться."

Прочитав последние строки, я уставился на письмо. Внутри боролись чувства: тёплое осознание, что меня любили, и тяжесть понимания, что эти слова пришли из далёкого прошлого, от человека, которого я никогда не знал лично.

"Отец… Мать… Как же странно слышать эти слова" — подумал я, аккуратно сложив лист и положив его в комод. Глубоко вдохнув, я обратился к свиткам, которые теперь лежали передо мной как величайшая сокровищница.

Я взял первый свиток, активировал его с помощью чакры, и он раскрылся, обнажая тщательно описанные техники. Уже с первых строк я понял, что это нечто невероятное.

Летящий Бог Грома — техника, о которой я знал только по слухам, теперь была в моих руках. Но дальше оказалось ещё больше.

Летящий Бог Грома: Путеводный Гром — техника создания барьера, способного поглощать и перенаправлять ниндзюцу противника.

"Вот так Минато перенаправил Бомбу Девятихвостого за пределы Конохи…"

Техника зондирования — ниндзюцу, позволяющее сенсорам отслеживать источники чакры и определять их местоположение. Диапазон зависит от мастерства пользователя.

Техника передачи чакры — способность передавать чакру другой цели, регулируя её объём.

Каждая техника была столь тщательно описана, что, казалось, Минато писал эти строки с намерением, чтобы даже новичок мог освоить их.

Едва сдерживая волнение, я взял второй свиток. Он оказался не менее ценным. Внутри лежали книги и ещё свитки, каждый из которых сулил мне новую главу в развитии.

Книги:

"Основы фуиндзюцу."

"Фуиндзюцу: Продвинутый уровень."

"Фуиндзюцу: Высший уровень."

Свитки с печатями Узумаки.

"Книги из библиотеки Узумаки… бесценное наследие." — мои мысли кружились, осознавая, что эти знания теперь мои.

Я собрался было углубиться в изучение свитков, как услышал тихий шелест. Повернув голову, я увидел, как в мою комнату через окно бесцеремонно залез Какаши, будто это было самым обычным делом.

— Ты хоть иногда пользуешься дверью? — спросил я, стараясь успокоить внезапно учащённое дыхание.

Какаши пожал плечами, как будто даже не замечал своей привычки.

— Двери — для скучных людей.

Я тяжело вздохнул, аккуратно складывая свитки обратно.

«Ну что ж, техники от меня не убегут. Всё равно придётся начинать с основ, чтобы не навредить самому себе.»

Какаши стоял у окна, нервно переминаясь с ноги на ногу, его взгляд постоянно блуждал. Это было так не похоже на человека, которого я привык видеть — уверенного, даже лениво-расслабленного.

— Что-то случилось? — спросил я, чувствуя, как напряжение в комнате постепенно нарастает.

Какаши молчал несколько долгих секунд, будто обдумывал свои слова. Наконец, глубоко вздохнув, он начал говорить:

— Я пришёл… чтобы попросить прощения.

Эти слова заставили меня замереть. Прощения? За что? Я только молча смотрел на него, не в силах вымолвить ни слова.

— Я был учеником твоего отца, — продолжил он, слегка опустив голову, как будто ему было стыдно. — И ничего не сделал, чтобы помочь тебе и Наруто. Когда вас забрали в приют, я даже не пришёл проверить, как вы там. Минато-сенсей наверняка бы разочаровался во мне.

Его голос звучал глухо, почти подавленно, а взгляд блуждал где-то в стороне, будто он не мог выдержать моей реакции. Я попытался переварить услышанное. Эти слова могли бы вызвать во мне злость, но вместо этого я почувствовал… жалость.

Он винил себя все эти годы. Как же нелегко это было для него.

— Не стоит, Какаши-сенсей, — мягко ответил я, стараясь, чтобы