Рекрут - Алекс Хай

Я подался вперед.

— Плевать на опасность. Я должен достать этот кристалл и попробовать его в деле.

Лия обреченно вздохнула. Словно так и знала, что меня не остановят ее предостережения.

— Если хочешь, мы можем попробовать. Завтра ночью. Я узнаю, где будет Теневой рынок. Он ведь каждый раз в новом месте…

— Спасибо, Лия.

— Не уверена, что за это стоит благодарить.

Я смотрел на неё. На эту упрямую, едкую, невозможную Лию, которая не боялась ни моего прошлого, ни моих теней и тайн. Только одну вещь она скрывала хуже, чем магистр Салине свои козыри — заботу. Её было много. Даже слишком.

— Ты пойдёшь со мной? — спросил я.

— Конечно. Кто ещё спасёт тебя, когда ты, как обычно, влезешь куда не надо? — Она усмехнулась, но в уголках глаз промелькнула тревога. — Только нужно выбраться тайком. Тебе все еще запрещено выходить за пределы кланового квартала. И уж тем более нам нельзя появляться на Теневом рынке. Так что нужно выбраться, не привлекая внимания.

Я рассмеялся.

— О, поверь. Мы с Хваном это устроим.

* * *

Ночной Альбигор — это не просто тень дневного города. Это его искажённое подбрюшье, кривое отражение, где улицы порой даже меняют свое название в зависимости от времени суток. Я привык к вечернему мраку квартала Лунорождённых, немного узнал окрестности — «Чернильную каплю», пару магазинов, пекарню…

Но то, что мы увидели далеко за его пределами, показалось необычным даже мне.

— Сюда, — прошептала Лия, ведя нас сквозь узкий проём между кирпичными зданиями. Хван шёл позади, оглядываясь, словно ожидал, что за нами отправили слежку.

Теневой рынок не имел адреса. Его нельзя было найти — только быть приглашённым в нужное время. Не знаю, как Лие это удалось, но она получила координаты.

Сегодня рынок разбили в трущобах. Ниже центрального уровня, в старом квартале, где трещины в мостовой сияли синим, и из них прорастали ночные грибы. Воздух пах гарью и сушёными травами, от которых кружилась голова. Здесь жили небогатые сословия.

Мимо проходили фигуры в плащах, лица были скрыты, руки прижимали сумки с ценностями, чтобы защитить их от воришек. Ветер приносил ноктиумную пыль из пустыни, и она билась о стены магического купола над нашими головами.

— Уверен, что это не обман и ты не пожалеешь? — спросил Хван, отдав мне мешочек с деньгами. — Держи. Здесь всё, что было за патрули, переработки и… ставки на твои победы. Вся моя доля.

Я посмотрел на него. Этот жест меня тронул. Хван не был ровней Лие, Остену и Элвине. Не безродный, но… по меркам клана — простак. И в деньгах всегда отчаянно нуждался. А сейчас этот парень, который знал-то меня всего несколько лунных циклов, был готов отдать все, что у него осталось.

Только для того, чтобы я попытался вспомнить свое прошлое.

— Спасибо, Хван, — коротко сказал я. — Обязательно верну и никогда этого не забуду.

— Вернёшь, конечно, — буркнул он нарочито хмурясь. — Куда ты от меня денешься?

Мы шли мимо лавок, где торговали ожерельями из зубов тварей, банками с неизвестной дрожащей слизью, пузырями с дыханием Ноктиумных бурь и масками — каждая будто смотрела на меня, зная больше, чем должна. Один продавец в рваной мантии продавал когти «тварей-близнецов», другой — настойки на их сердцах. Где-то на задворках плясал закованный в цепи фокусник, выпускающий изо рта тени в форме животных и фигур.

Толпа была пёстрая, опасная, подозрительная. Маги-отшельники, контрабандисты, алхимики, искатели, босяки. Над головами проплывали полупрозрачные теневые, закованные в кристаллы: живые артефакты. Ума не приложу, как все это безобразие смогли протащить через городские рамки.

— Продавца зовут Поэльт. Он должен быть где-то здесь, — Лия сжимала мой локоть чуть крепче, чем требовалось. — Мне сказали, он старый, слепой и упрямый. Но с ним можно договориться, если правильно заинтересовать.

— Что-что, а вызывать интерес я умею, — отозвался я.

— Иногда даже больше, чем следует, — проворчал Хван.

Я осклабился.

— Ладно тебе. На этом интересе ты уже заработал добрую сотню лунаров. И еще заработаешь, обещаю.

Мы нашли торговца у стены, под порванным навесом. Старик сидел на корточках, окружённый ковриками, на которых лежали странные артефакты: осколки зеркал, подсвеченные изнутри камни, окаменевшие перья, миниатюрные черепа каких-то животных. Его глаза были белыми, как молочный кварц. Он не смотрел — он слушал. Будто улавливал сам воздух, колебания магии.

— Ты — торговец Поэльт? — спросил я.

Старик уставился на нас невидящими глазами.

— Смотря кто спрашивает, — проскрипел он.

— Покупатель. Который ищет нечто особенное.

Продавец подался вперед, словно принюхивался. Я заметил, что на его руках были отметины — старые шрамы, какие я видел у тех, кто работал с грязным Ноктиумом.

— Мы ищем Кристалл памяти, — произнесла Лия без лишних приветствий. — У вас такой есть?

Поэльт не сразу ответил. Его губы шевелились, будто он шептался с кем-то невидимым. Затем медленно кивнул.

— Есть. Один. Найден в окрестностях Большой челюсти. Там всё кричит до сих пор…

Большой челюстью звался ориентир в третьей группе секторов. Относительно недалеко от того места, где меня нашли патрульные. Это была каменная гряда, напоминавшая, собственно, челюсть какого-то древнего гигантского животного. Потому и название такое.

— Покажешь диковинку? — спросил я.

Поэльт принялся шарить в тряпках, что были разложены вокруг него. Я заметил, как двое рослых громил в капюшонах оживились и приготовились ловить воришек — то есть нас. Затем торговец вытянул руку, и под его пальцами вспыхнул слабым светом продолговатый камень, похожий на застывшую каплю ртути, с внутренним пульсом, как у сердца.

— То, как он выглядит, не имеет значения, — прошамкал Поэльт. — Они всегда разные. Черные, серебряные, розовые… Важна сила, что в них заключена. И магия, структура которой человеку пока что не ясна. Но свою работу эти камни делают — вспомнишь даже то, что хотел бы забыть навеки.

— Цена? — спросил я.

Старик назвал сумму, от которой у меня оборвалось дыхание.

— У нас нет столько, — сказал Хван. — Даже если я продам свою душу. А она, между прочим, хорошо сохранилась.

Я шагнул ближе. Громилы положили руки на мечи и дернулись в мою сторону, но