Три комнаты под березой - Ирина Игоревна Седова

даже минуя таможню. Каравая хлеба, чтобы не помереть с голоду на такой срок вполне могло хватить, а воды, чтобы напиться, можно было просить у добрых людей — не может быть, чтобы их не встретилось на ее пути — они есть везде.

«Хотя…»

Так ни на что и не решившись, Кристина рискнула положиться на обстоятельства. То есть забраться в первую же попавшуюся электричку и поехать в ту сторону, куда она повезет: в Актау так в Актау, а в Бейнеу — значит, туда. И какая-то из электричек, судя по всему, должна была вот-вот показаться.

«Значит, поспешим…»

Тут Кристине повезло — она не только успела, но и без затруднений нырнула в последний вагон состава, и даже прошла в его середину. Но дальше удача ей изменила: на следующем полустанке в поезд вошли контролеры, и, быстренько выяснив, что у Кристины нет ни билета, ни денег, без всякой пощады выкинули ее на следующей же станции, предложив не дурить и возвратиться к мужу.

— Выходи тут, — миролюбиво сказал на прощание один из контролеров. — Скажи спасибо, что это узел, и здесь хотя бы трасса проходит близко. А если ты чем-то недовольна — можем на следующей платформе высадить. Давай быстрее шевелись, пока поезд не тронулся…

Проводив глазами состав, Кристина вновь задумалась. Ждать следующую электричку смысла не имело — никакой гарантии, что ее довезут хотя бы до следующей узловой станции не маячило даже в проекте. Так что лучше всего было идти голосовать на трассу. Правда, особый опыт в такого рода делах у нее отсутствовал — точнее, как раз уже был, не слишком удачный. Но проситься на автобус было вообще бесполезно — по крайней мере, ей так показалось, точно также как и голосовать внутри поселка.

Кинув последний взгляд на вывеску над входом в станцию — «Шетпе», она вспомнила совет старухи идти там, где машины ездят, и направилась туда, где движение показалось ей наиболее интенсивным, то есть по асфальту. Если бы только Кристина ведала, что дорог, ведущих от Шетпе — целых четыре, то она поспрашивала бы у людей, в какой стороне Бейнеу, и ей бы показали нужное направление. Но она постеснялась, а вместо этого пошла от одного поворота до другого, ориентируясь по потоку машин, которые проехав мимо оврага, повернули на север.

Выйдя за околицу, Кристина принялась голосовать, но очень долго никто не останавливался. Она даже не подозревала, что нашлепка на ее лице, сооруженная некогда Анчем, уже порядком поистаскалась и потеряла свежесть, а в старухиной одежде фасона прошлого века она вообще выглядит похожей на бомжиху. И что те, кто сидел в проезжавших по этому маршруту внедорожниках, были в основном туристами, которые меньше всего хотели бы соприкасаться в своих уютных чистеньких авто с непонятно куда бредущим существом потрепанного вида.

Наконец, когда Кристина уже настолько устала, что ей было безразлично, с кем и как ехать, возле нее притормозило нечто вроде кабриолета с открытым кузовом, в котором сидело двое парней — третий был за рулем. Забравшись к ним, Кристина получила желанную передышку, но радости ее хватило ровно до того момента, пока машина не свернула с шоссе на грунтовую дорогу.

— Куда мы едем? — спросила она встревожено.

— К Шеркале, куда же еще? Вон видишь — это она.

Действительно, впереди по курсу виднелась длинная гора, высокая с одной стороны, и низкая с другой.

Решив, что шофер лучше знает, как именно перемещаться по здешней местности, Кристина почти успокоилась, но только почти. Неясное сомнение, зародившееся в ней, не хотело ее отпускать, И когда машина, не доехав до горы, вдруг свернула с дороги и остановилась на каком-то месте с кучками камней, явно напоминающего могилы, ее пробрало окончательно. Выпрыгнув из кузова, она решительно двинулась прочь, к горе, туда, где виднелись другие транспортные единицы.

Идти было с полкилометра, по плотному песку, среди которого зеленели кочки каких-то трав довольно чахлого вида — скорости никакой, но парни ее не преследовали, и она быстренько от них оторвалась. Однако гора, к которой двигались машины, все не приближалась. Это было необычно, с таким иллюзиями Кристинин рассудок был незнаком.

И вообще, это была очень странная гора. Чем больше Кристина на нее смотрела, чем ближе подходила, тем больше ей казалось, что она видит крепость… нет, пожалуй, даже город. Уж слишком большим был этот конгломерат различных вертикально и горизонтально расположенных слоев камня и грунта. Высоченные стены, опоясанные поверху широкой белой полосой, окружали его. Частично эти стены обрушились, образуя внизу пандусы, но подняться по этим стенам наверх было все равно невозможно — только до той их части, где виднелись темные черточки, красиво расположенные на одинаковой высоте, образуя своеобразный узор.

Оказалось, что Кристина не обманулась — черточки представляли из себя углубления в горе, похожие на ниши — перед Кристиной действительно возвышался город, но только город пещерный. На Кристину пахнуло седой древностью. Совершенно неодолимое желание заглянуть хотя бы в одну из этих пещер охватило ее.

«Если я вот так и уйду, упустив выпавший мне шанс познакомиться с самой потрясающей местной достопримечательностью, то всю жизнь буду в этом раскаиваться. Не случайно же судьба привела меня к этому месту. Ведь я уже никогда здесь потом не побываю. В конце-концов, от Шетпе я отъехала не так уж и далеко — успею вернуться туда за ночь по асфальту, по холодку. А оттуда лучше будет никуда не рыпаться, ни в какой Бейнеу, а найти почту. Или прямо на станции можно будет попросить Интернет… по Интернету найду дедушкину базу отдыха с номерами телефонов и свяжусь со своими. Так и надо было сделать с самого начала…»

Под такие расчудесные мысли Кристина приблизилась к подножию необычной горы и вновь поразилась: гора находилась словно в ложбине. Было полное ощущение, что вокруг нее, как вокруг каждой приличной крепости некогда располагался ров, ныне значительно искаженный многосотлетними наносами от весенних водных потоков — то ли дождевых, то ли снежных.

Это наводило на странные размышления о частичной рукотворности горы. Ну, либо о том, что некогда та действительно была окружена стенами. Это была захватывающая загадка, которую хотелось немедленно разгадать.

Между тем настало обеденное время, но есть Кристине отчего-то почти не хотелось. Она отломила немножко хлеба от каравая, данного старухой, выпила половину остававшегося в бутылке айрана, встала, и пошла вокруг горы, в поисках пещеры, через которую можно было бы проникнуть внутрь. Углублений на стенах Шеркалы была уйма, и