Голова на колесиках - Игорь Александрович Шенгальц

— Девочки на час! Мальчики на полчаса! Электроовцы для особых любителей на четверть часа!

От некоторых рекламных вывесок меня чуть не тошнило. Эх! Пройтись бы рейдом по злачным местам, да вычистить всю клоаку… и Град стал бы чище и приятнее. Вот только местной милиции этого не нужно, им и так хорошо и спокойно живется.

— Баварские сосиски прямо с огня, тушеная капуста, свежее пиво! Не проходите мимо!

Ох ты ж, вывеска с грудастой женщиной в национальном немецком костюме — трахтен «Фройляйн Марта» привлекла мой взор, заставив непроизвольно сглотнуть слюну.

Да, питательные вещества, требуемые для моей биологической части организма, я получал через специальные трубочки, но, боже мой, как же мне захотелось сейчас сделать большой глоток холодного пива, да закусить его колбаской…

Мечты, мечты… впрочем, я сделаю все, чтобы они стали реальностью. Вернуть себе тело возможно, а значит, остается лишь найти способ.

— Пришли… — Инга нерешительно остановилась в десятке метров от входа в двенадцатиэтажное здание, обшарпанное, как и прочие вокруг, с какими-то темными потеками на стенах и граффити вплоть до последнего этажа — где не дотягивались руки, работали дроны. Прогресс, чтоб его!

Весь боевой настрой у девочки как рукой сняло. До этого шла, вся напружиненная, заведенная, готовая драться до последнего, а тут сдулась, как воздушный шарик.

— Не дрейфь, подруга! — попытался я подбодрить замершую Ингу.

— «Дрейфь» — это как? — не поняла она.

— Не бойся, не трусь, не стремайся, не робей, не сомневайся, не кипишуй!.. — я всерьез разошелся, подбирая синонимы, но Инга меня остановила легким жестом.

— Урузы ничего не боятся!

Она вновь надела на себя маску беспристрастности и быстро пошла к подъездной двери. Я улыбнулся и покатил за ней.

У двери терлись два типа сомнительной наружности. Было им лет по двадцать пять, но мой наметанный на нариков взгляд определил, что им не больше двадцати, просто они очень плохо выглядели. «Опиум» убивает и сознание, и внешность.

— Кто таки-и-и-е, чего на-а-а-до? — тягучим, неприятным голосом поинтересовался первый, взглядом обшаривая тело девочки. На меня он взглянул лишь раз, я его не заинтересовал. Второй тоже пялился на Ингу, как ребенок на «петушка» на палочке. Он даже непроизвольно облизнулся.

Вот же утырки, и как некстати.

— Чего нам надо, не ваше дело! — грубо ответила Инга. Молодец, девочка! Таких надо сразу ставить на место, глядишь, сами отвалят.

Эти не отвалили. Видно, давно сидели без денег, а тут двойной приз: и мелочь по карманам натырить и девочка без прикрытия. Можно попытаться попользовать. А что будет потом им плевать, живут одним днем. Меня за угрозу они не посчитали.

— О-о-о-чень даже наше, — осклабился второй, худой до невозможности, он слегка пошатывался, словно на ветру. Только никакого ветра не было.

— А ты что, старший на районе? Ты видишь наколку? Я — уруз! Знаешь, кто это?

— Хе-хе-хе, слыхал, — первый был чуть покрепче и пошире в плечах, чем его кореш. — Малолетки с гаражей. Че ты нас пугаешь? У нас сам Ваня-Пес крыша!

Этот разговор мог продолжаться долго, ровно до того момента, пока местные ушлепки не решили бы, что уже можно напасть.

Зачем тратить на них время?

Я выстрелил двумя электродами из левого нижнего манипулятора. Они впились в тела, и я тут же ударил током… чуть выше обычного, уж больно эти типы мне не понравились.

Нарики заплясали под действием электричества, как куклы на веревочках у Карабаса-Барабаса.

— Танцуй, пока молодой, мальчик… — прокомментировал я. Настроение стало подниматься, и Инга заулыбалась.

— Зачем ты, Макс, я бы сама…

— Долг любого мужчины — защищать прекрасных дам, хоть эти дамы — «правильные пацаны».

— Но ты же… — она осеклась, но с таким сочувствием посмотрела на мое нынешнее тело, что дальнейших слов и не надо было.

— Мужчина остается мужчиной пока мыслит, — я нисколько не обиделся. — Был такой человек Нико Вучич, он родился с синдромом тетраамелии — это когда нет ни рук, ни ног. И ничего, жил, родил четверых детей и помог очень многим людям.

— Да я не это хотела сказать…

— Все в порядке, Инга, лучше пойдем внутрь. У нас еще много дел!

Подъезд вонял мочой и сыростью. Гнилое место. Но лифт, на удивление, работал.

Мы поднялись на восьмой этаж и остановились перед металлической дверью. Я не торопил девушку, это было ее дело, и она должна была сама с ним справиться.

Инга нажала пальцем на звонок. За дверью неприятно задребезжало. Она так и не убрала палец с кнопки, пока дверь не распахнулась.

Осунувшаяся женщина, выглядевшая старше своих лет, с глубокими морщинами и, как говорили раньше, со следами глубокого порока на лице, недовольно произнесла:

— Кого тут рогатый принес? Ого, голова на колесиках! Чего надо?

Инга впилась взглядом в ее лицо, ее кулаки сжимались и разжимались от волнения, дыхание участилось. А потом она тихо спросила:

— Мама?

Глава 17

Я не присутствовал при их разговоре, ждал за дверью, но все прошло быстро и крайне болезненно.

Инга выскочила из квартиры буквально через несколько минут, оставив дверь приоткрытой, и, не глядя на меня, понеслась вниз по лестнице, перепрыгивая разом через несколько ступенек.

Конечно я заглянул в квартиру ровно для того, чтобы увидеть бездыханное тело женщины в коридоре, лежащей на полу в луже крови.

Жестко, млять!

Что же такого должна была сказать мать, чтобы дочь, всю свою жизнь ждавшая этой встречи, поступила подобным образом…

Обида, копившаяся так долго, вырвалась на свободу, уничтожив сразу две жизни.

Как же я не завидовал Инге, ей теперь нести эту ношу до самого конца.

Я приблизился к телу и увидел, что женщина еще жива.

Быстро! Аптечка из отсека, перевязка раны, теперь кровь не будет идти так обильно. Если повезет, дождется помощи.

От кого?

— Алиса, вызови на адрес медиков!

— Сделано, Макс.

Теперь прочь отсюда, вслед за Ингой. Не дать ей совершить глупость под влиянием эмоций.

Гнаться за девчонкой по ступеням я не мог, благо, кабинка лифта еще стояла на этом этаже. Когда я спустился вниз, девушки уже не было рядом. Убежала куда глаза глядят… без разбору, лишь бы подальше.

При желании можно было вновь подняться наверх и расспросить эту сраную мамашу, что именно она сказала