Василий Кошанский. Здравствуй, мир! - Фохт

из графина. Потом мы, как тати во тьме, выбрались из академии и направились в кабак за выпивкой. Закупились, вернулись, выхлебали всё пойло, всё-таки устроили потасовку, разбили кувшин для умывания и сломали стул, но в итоге я убедил Чижика оставить правдохватов и строить светлое будущее Великой Котовии вместе со мной. Я признался в своих амбициях рано или поздно занять место канцлера. Смешно, но, зная мою фамилию и отчество, Андрюша не подозревал, что я единственный сын князя Кошанского, владельца знаменитого козлезавода. Думал, что дальний родственник, случайно сохранивший фамилию.

Поспать удалось всего пару часов. От гнусного дребезжания звонка мы вскочили, начали судорожно наводить порядок в коморке Чижика. Тут мне в голову пришла мысль: надо бы посмотреть, что делается в комнате Старокотова. Может, удастся понять, куда тот делся.

— Так, Пестель хвостатый! Мне надо попасть в спальню Старокотова. Ты мне можешь помочь…

— Чего?

— Ничего! Под хвостом черно! — снова рыкнул я. — Возьми у Ерёмы ключик. Глянем, взял ли какие-то вещи Мышелов перед исчезновением.

— А… ну да, у лакеев универсальный ключ есть. Сейчас принесу.

— Он все двери открывает?

— Нет, только три этажа спален этого крыла.

— Надо ночи ждать?

— Необязательно. Сейчас фиг разберёшь, кто уехал, кто из новеньких прибыл устраиваться на испытательный срок. Так что скинь сюртук, будто местный. И идём. Мало ли этажом ошиблись, если вопросы возникнут.

Мы быстро спустились к технарям.

— Я не знаю, где комната Старокотова.

— В лакейской глянем. Небось, они все вместе в людской столовой окончание учебного года отмечают.

— Разве сегодня последний день?

— Заранее празднуют, — хмыкнул Чижик, — старший по крылу на похороны кого-то из родни уехал.

На этаже было совсем тихо. Какие-то звуки слышалось только из-за пары дверей. Чижик на секунду сунул нос в лакейскую и поманил меня к аппендиксу. Старокотов и Щукин занимали те же комнаты, что у нас достались Масянскому и Чижику.

Ключ повернулся в замке легко и бесшумно. Мы только успели зайти, как отворилась соседняя дверь. Чижик придержал ручку, как будто комната заперта.

Расположение мебели было стандартным, хотя места побольше. Когтеточка стояла почти нетронутой. Забавно. То ли её недавно заменили, то ли Старокотов был равнодушен к ней. На двери всё ещё висел его халат, а у кровати стояли тапочки — видимо, Мышелов Филиппович планировал вернуться. Стол же был безупречно убран. Я очень осторожно открыл ящики: пусто, только чистые листы, ни записей, ни папки. В сундуке хранилось несколько пар белья да городской костюм. Камзола не было ни там, ни на вешалке. Складывалось впечатление, что Старокотов в последний раз был тут именно позавчера, когда его мельком заметил Чижик.

И куда он направлялся? Ага! Надо разыскать тот наёмный экипаж, на котором он уехал. Наш привратник имел договорённость с тремя «таксистами», за которыми посылал, когда была необходимость.

Закончив с комнатой, на цыпочках прокрались мимо двери Щукина.

— Вась, а ты маг?

— Ну да… аттестацию прошёл, иначе фиг мне, а не карьера. А что?

— Просто Эдик говорил, что вы оба без дара, потому и в академии сидите. Другие варианты, мол, ещё печальнее.

— У меня не так давно дар проснулся. Я потому и попросился домой пораньше, чтоб удостовериться.

— О, повезло!

— Да ты вроде тоже с силой.

— А… так, погодник по дождю. Андрюша, огород полей. Андрюша, так душно, дождик в саду устрой! — пропищал Чижик противным голоском. — Тьфу! Как дворник с лейкой.

Я поблагодарил друга за помощь, и мы договорились встретиться следующим вечером. Андрюша отправился работать, а я — в «Когтистую лапу», попросив Привратника позвать тот экипаж, что надысь отвозил Старокотова.

Расплачиваясь, я поинтересовался у кучера, не помнит ли он, где в тот вечер высадил Старокотова. «У главной площади», — прозвучал ответ.

Выходило, что Старокотов направлялся во дворец. По самой площади был разрешён проезд только гербовым экипажам. Все остальные топали лапками.

Поднялся в номер и велел Назару раздобыть мне карту центра Мяуславля. Через четверть часа погрузился в её изучение. На Главную площадь, помимо дворца, выходили также фасады Центрального музея, Столичной библиотеки и Храма. Все здания были окружены небольшими скверами. Жилой застройки тут не было. К богатым особнякам титулованной знати можно было подъехать по боковым улочкам. Значит, всё-таки дворец! Ох, жалко, я не сумел на комиссии проследить, кого сильнее всех перекосило, когда магомер сработал.

Мне очень не нравилось, что гаситель оказался не пойми в чьих лапах, а наша группа — с дыркой от бублика. Пусть для меня изобретение не имело уже такого жизненно важного значения, как прежде — я не хотел больше заниматься наукой, — но было обидно, что нас провели как детей.

Интересно, гаситель был передан с ведома Государя для испытаний? Или Старокотов продал модель кому-то из сановников? Пускай нейтрализовались только средний и слабый уровни, но во враждебных лапах гаситель мог много кому навредить. Пока завтракал, я надумал съездить к старому князю Двоехвостову. Он был единственным котом из высших сфер, знакомым мне лично. Я велел Назару разбудить меня через три часа и, свернувшись клубочком, заснул, удовлетворённый принятым решением.

Глава 18. Интересное кино

Проснулся я от вежливого покашливания Назара. Немного задержался, размышляя, какая одежда будет предпочтительнее, дабы не оскорбить чувств князя пренебрежением, но и не вырядиться слишком пафосно. Василий Матвеевич был весьма далёк от подобных терзаний, предпочитая неброскую одежду, чтобы не привлекать лишнего внимания. Однако другая часть моей натуры убеждала меня, что внешний вид очень важен, особенно сейчас, когда я начинаю наводить мосты при дворе. Я доверился внутреннему голосу. Если это влияние Мурлынова, то уж канцлер в подобном деле собаку съел (вообще-то, в кошачьем мире настоящих собак не было, но они упоминались как демоны местного Ада). Я положился на его чутье и остановил свой выбор на тёмно-сером камзоле, который красиво оттенял мой светлый мех. Белая рубашка с высоким воротником стойкой, чёрные прямого покроя брюки и низенькие остроносые сапожки дополнили мой наряд.

Быстрый второй завтрак, и вот уже Верный подал голос перед крыльцом гостиницы. Назар вручил мне перчатки и новенький шлем с семейным гербом. Прежде мне полагался обычный. Гербы дозволялись только членам семьи, внесённым в династический реестр, а я в него не входил. Умные котики берегли свои головы и с древнейших времён ввели правило ездить на козлах в шлемах, нынешние были похожи на наши для конного спорта.

По дороге я прокручивал в уме разные варианты беседы, в итоге выбрал «ограниченную откровенность» — расскажу про гаситель, его активацию на