Темный феникс. Возрожденный. Том 4 - Фёдор Бойков

— Разумеется, ведь все бойцы особых подразделений не смогут пойти против него, — Денисов побледнел и повернулся к Лутковскому. — Как и мы с вами, Пётр Григорьевич.

— Поэтому я и попросил вас присутствовать при нашем разговоре с императором, — я вздохнул. — Только вас он послушает.

— Прежде чем я договорюсь об аудиенции… — медленно сказал Денисов. — Могу я получить те журналы и свидетельства истребителей? Нужно подготовиться как следует, чтобы предстать перед его величеством со всеми доказательствами.

— Конечно, я передам их вам, как только мы окажемся в столице, — сказал я. — Возможно, будет лучше сделать это в вашем кабинете или в вашей квартире — в зависимости от того, где безопаснее и не бывает посторонних. Любой ваш охранник, если он из особых войск, может служить Бартеневу.

— В моей гвардии только мои люди, никаких других нет, — жёстко ответил Денисов. — Но я вас услышал. Что-то ещё?

— Пусть истребители вернут мой молот, — усмехнулся я и открыл дверь внедорожника. — Я подожду снаружи, подышу свежим воздухом.

Денисов остался в машине с Савельевым, а Лутковский вышел через десять минут. Он начал раздавать приказы истребителям, которые дежурили на базе. Через полчаса привезли мой молот, который мне пришлось держать в руках, ведь кольцо было заполнено журналами и отчётами.

Через час, когда на улице окончательно стемнело, мы выехали с базы истребителей в аэропорт города Владимир, где нас уже ждал частный самолёт. Как ни странно, Сыча, Лося и Листа Денисов тоже решил взять с собой.

Мы погрузились в самолёт и до самого приземления в столице не проронили ни слова. Денисов будто копировал Савельева — он так глубоко ушёл в свои мысли, что канцлеру пришлось вежливо постучать по его плечу, чтобы он поднялся с кресла.

Уже знакомая мне машина, напичканная артефактами, вместила всех нас и повезла в сторону квартиры эмиссара его величества. Пока мы ехали, я проверил поводок Гроха и клеймо бабушки — они оба до сих пор были в Санкт-Петербурге, но где-то на окраине города, а не в центре.

Как только мы поднялись в квартиру Денисова, он провёл нас в свой кабинет, который был похож на штаб — большой стол из матового металла, карты на стенах и стеллажи во всю стену с книгами в одинаковых переплётах.

Я подошёл к столу, вытянул над ним руку и активировал кольцо. На столешницу одну за другой упали стопки с папками. Сыч хмыкнул и положил сверху кристаллы, заполненные энергией света.

Денисов смотрел на папки так, будто ждал, что они оживут и накинутся на него. Он помотал головой и взял в руку один из кристаллов.

— Чистейший свет, — проговорил он хрипло. — Такая плотность кристаллов может быть у монстров пятого класса, если бы существовали такие монстры.

— Мне нужно привести себя в порядок, — сказал я, почесав шею. — Да и людям моим тоже не помешает смыть с себя кровь, пыль и гарь.

— Да, конечно, — Денисов вскинул на меня взгляд и нажал кнопку на столе. Через минуту в кабинет вошли двое гвардейцев. — Проводите наших гостей в свободные комнаты и позаботьтесь об этом человеке.

Он указал на Савельева, который уже потихоньку приходил в себя. По крайней мере, взгляд у него стал более осмысленным. Он смотрел на кристаллы и папки как на личные вещи, которые кто-то взял и выставил на всеобщее обозрение.

Хмыкнув, я вышел из кабинета в сопровождении своего отряда и доктора, оставив канцлера и Денисова наедине. Комната мне досталась та же самая, что и в прошлый раз. Пока я принимал душ, один из гвардейцев Денисова принёс чистый камуфляж, который я с удовольствием на себя натянул.

Когда я снова вошёл в кабинет, Сыч, Лось и Лист уже были там. Они сидели на кожаном диване и разглядывали отмытого доктора, который отказался надевать что-либо, кроме своего замызганного халата. Я шагнул к нему, не став мешать канцлеру и эмиссару листать папки с отчётами.

— Доктор, — позвал я его. — Григорий Савельев.

— А? Что? — он поднял на меня взгляд.

— Вы понимаете, где находитесь? — спросил я его мягким голосом.

— Новый корпус лаборатории? — удивлённым тоном спросил он, оглядываясь по сторонам.

— Нет, вы сейчас в кабинете эмиссара его величества, — сказал я. — Лаборатория закрыта, все образцы уничтожены. Ваша работа завершена.

— Как завершена? — доктор мотнул головой. — У меня стоит план на двадцать кристаллов в месяц, я не могу сорвать график.

— Эксперимент пошёл не по плану, совершенные зачистили лабораторию, — я пытался подбирать формулировки так, чтобы вывести Савельева из ступора и при этом не слишком его шокировать. Его психика была сломлена, и любое потрясение могло снова вернуть его в состояние опустошения.

— Совершенные должны были зачистить лабораторию, если нарушится плотность энергетических потоков, — уверенно кивнул он. — Но почему я жив? Почему они не убили меня тоже?

— О вашей жизни позаботился эмиссар его величества, он хочет узнать подробности вашей работы, чтобы доложить о результатах императору, — краем глаза я заметил, что Денисов и Лутковский отложили журналы и внимательно слушают наш разговор. — Император желает лично услышать всё о лаборатории и ваших экспериментах.

— Но разве он не знает о них? — удивился Савельев. — Каждые два месяца я составлял отчёт для его величества, — он начал нервничать и озираться по сторонам. — Вот же они, лежат здесь в беспорядке. Почему отчёты для императора здесь, а не доставлены ему?

— Вероятно, случился сбой в доставке, — осторожно предположил я, нахмурившись. — Поэтому вам нужно будет лично пересказать его величеству всё, что происходило.

— Хорошо, — выдохнул доктор, посчитав мои объяснения убедительными.

— Только вам придётся переодеться в чистую одежду, — сказал я, испытывая странное чувство, будто говорю с ребёнком. — Вы же не отправитесь во дворец в своём халате? Его величество может посчитать это оскорблением.

— Да, конечно, — Савельев опустил взгляд на свой халат, который из белого давно превратился в серо-чёрный. — Мне определённо нужен новый халат. И чистое бельё. Поставки задерживаются уже два месяца. Должны были привезти продукты и новые артефакты…

— Теперь всё закончилось, — я вздохнул. — Пройдите вот с этим гвардейцем, он поможет вам переодеться.

Я указал на Лося, который хмыкнул после моих слов, но спорить не стал. Он поднялся с дивана и аккуратно выпроводил доктора за дверь. Лист и Сыч переглянулись и, дождавшись моего кивка, вышли следом.

Я повернулся к грандмагам и выгнул бровь. Надеюсь, услышанного достаточно для того, чтобы сделать выводы. Григорий Савельев до последнего был