"Зарубежная фантастика -2024-11. Книги 1-19 - Дэвид Фридман Джерролд

Рекомендуются дальнейшие исследования в этом направлении.

«Красная книга» (Выпуск 22, 19A)

14 ПРАВО

С медом вы можете проглотить гораздо больше мух, чем с уксусом.

Соломон Краткий

… Зазвонил телефон.

– Черт побери! Я же приказал отключить всю связь.

– Виновата, сэр. Я оставила открытым навигационный канал.

– Дерьмо! – Я включил звук на переговорной линии. – Маккарти слушает.

Послышался знакомый – очень знакомый – и очень официально звучащий голос: – Капитан, вы меня узнаете?

– Да, мэм.

– Включите немедленно скрэмблер1.

Скрэмблер – устройство для шифровки переговоров – поток слов или сигналов режется на очень мелкие части, которые передаются в совершенно ином порядке; восстановить исходную последовательность можно только с помощью приемника, снабженного аналогичным устройством, действующим в обратном порядке.

В животе у меня что-то оборвалось, но рука сама потянулась и нажала на клавишу скрэмблера. В ухо врезался разозленный голос Лиз: – Какого черта, что происходит?

– Ничего не происходит.

– Ни черта не происходит? У меня уши спеклись от воплей доктора Зимф. Даже успокоившись, она вела себя как фурия. Ведь ясно же, что ты сидишь на крышке очень серьезной аномалии и при этом обрезал связь.

– Чтобы обеспечить секретность.

– Чушь!

– Ладно, тогда что ты скажешь насчет статьи 20-20? Я надеваю железный колпак.

– Хорошо, хорошо, хорошо… – поспешно проговорила она. – Подожди минуту. Давай начнем сначала. Я знаю, что ты разозлился…

– Не успокаивай меня.

– Замолчи и слушай – это приказ. Я знаю, что ты на меня злишься…

– Да нет же, совсем не злюсь. Я люблю тебя. -… но произошла ошибка. Что ты сказал?

Я повторил, очень медленно: – Я. Люблю. Тебя.

– Это тема для совсем другого разговора.

– Мне просто хотелось, чтобы ты знала об этом.

– Не пытайся сбить меня.

– Я и не пытаюсь. Просто у меня здесь совсем иной набор ценностей.

Она вздохнула. Громко. Потом вздохнула еще раз, явно стараясь собраться, прежде чем продолжать. Я представлял себе все так ясно, будто сидел напротив нее. Сначала она улыбнется – едва заметно. Потом слегка покраснеет – чуть-чуть. Потом, чтобы скрыть смущение от того, что позволила чувствам отвлечь ее от главного, рукой отбросит волосы назад, досадуя, но на самом деле испытывая удовольствие от моих слов. У нее самые мягкие, самые рыжие волосы в мире. Потом потрясет головой, словно освобождая ее от лишних мыслей, и после этого вернет себе выражение, демонстрирующее, что она снова" думает только о главном. А когда Лиз полностью приведет себя в порядок, то голос зазвучит ровно и сдержанно. Я не ошибся. Голос Лиз стал бархатным, когда он послышался снова: – Ладно, что там у вас случилось?

– Я запросил помощь, но мою просьбу проигнорировали. Специалист первого класса Марта Дозье отказалась соединить меня с доктором Зимф. Вместо этого она отправила меня к доктору Мариэтт Шрайбер в Окленде. Доктор Шрайбер выразилась не так прямолинейно, но очень ясно дала понять, что я предоставлен самому себе и связь со мной поддерживать не будут. Совершенно очевидно, что после той небольшой заварушки с майором Беллусом кое-кто решил, будто я не очень хороший компаньон, а потому компания продолжит свои игры без меня. Зато я могу играть здесь сам с собой.

– Понятно, – сказала Лиз.

– Меня хотят подставить, Лиз. Если что-нибудь пойдет не так, мне придется самому спустить штаны до колен и подставить задницу. Я имею право завернуть ее в одеяло секретности.

– Я ценю образность языка, – холодно заметила она, – но твои метафоры становятся… м-м… слишком личными. – После секундного колебания она добавила: – Если ты действительно считаешь, что все так и есть, Джим, тогда лучше действовать на виду у публики. Чтобы все видели, насколько ты осторожен.

– Я так не считаю.

– Открой каналы связи.

– Я не могу это сделать.

– Это – приказ, капитан.

– На основании статьи 20, параграфа 20, я имею право не подчиниться твоему приказу. Мы наткнулись здесь на что-то новое, что-то крупное. Не знаю, насколько это важно, но такое еще никогда и нигде не встречалось. Может быть, перед нами следующая стадия заражения, а может, и нет. Но что бы это ни было, это – мое. И не я закрыл каналы, а кое-кто повыше. Я лишь подтвердил это, – Джим…

– Лиз, послушай меня. Я просил о помощи. Мне отказали.

– Ты получишь помощь, я сама прослежу.

– Этого мало.

– Не поняла.

– Я сказал, что этого недостаточно. Они отказали мне.

– Я же сказала, что все сделаю.

– Ты не понимаешь. Я должен был получить немедленную помощь как нечто само собой разумеющееся, независимо от чинов и политики. А демонстративный отказ доказывает, что любая помощь может быть прекращена в любой момент и без объяснения причин. Вот почему я не могу от нее зависеть. Вот почему я здесь рискую в одиночку. С какой стати тыловые крысы или кто-нибудь еще будет кататься по моему билету?

– Ты не один, с тобой – я.

– Как раз это меня и не устраивает. – Я ненавидел себя за эти слова. – Что, я должен звонить тебе каждый раз, когда мне понадобится какая-нибудь помощь? Если ты будешь все время заступаться за меня, это ослабит нас обоих. Я хочу получать поддержку в уставном порядке.

На линии воцарилась долгая тишина. Я слышал, как дышит Лиз, но не мог услышать, о чем она думает. Я знал, что она понимает мои доводы.

– Я пообещала доктору Зимф, что ты откроешь каналы, – наконец сказала она.

– На твоем месте я бы не давал таких обещаний, – заметил я.

– Я думала… – начала Лиз и осеклась.

– Правильно. Ты думала, что наши отношения что-то значат. Да, значат. Но на время операции они не выходят за рамки обычных отношений между командиром и подчиненным. Ты сама учила меня этому.

После еще более долгого колебания Лиз очень мягко произнесла: – Ты прав, я не подумала. Я позволила разгневанной Зимф сбить меня с толку.

Большего признания своей неправоты она не могла себе позволить. Я понимал, что пришлось ей пережить. Обаянием доктор Зимф мало чем отличалась от бульдозера. Мне было жаль Лиз, но уступить я не мог. Только не в этом.

Тем не менее я смягчил тон. Постарался говорить как можно спокойнее. Я собирался сказать нечто важное, слишком важное, чтобы позволить сиюминутным эмоциям возобладать над смыслом.

– Насколько я могу судить, одна из сотрудниц доктора Зимф выполнила приказ не своего начальства. Это компрометирует всю