Фантастика 2025-168 - Сергей Леонидович Орлов

— Слушаю, — настороженно начал я.

— Павел Филиппович? — склонив голову уточнила женщина. Она извлекла из кармана удостоверение, раскрыла его и продемонстрировала мне.

«Кристина Аркадьевна Воробьева. Член совета палаты адвокатов», — было написано в документе.

— Он самый, — ответил я. — Чем обязан?

Женщина вынула из сумочки конверт и протянула его мне:

— По вашему кабинету назначено разбирательство в совете адвокатской палаты Петрограда, — спокойно произнесла она. — Один из наших коллег утверждает, что вы нарушили кодекс адвокатской этики. Вы привели опасного свидетеля на судебное заседание, чем намеренно ухудшили положение своего доверителя, по которому теперь проводится уголовная проверка. Заседание назначено через три недели. Просьба явится на него. И да, Павел Филиппович. До конца разбирательств и вынесения решения по вашей персоне, вы отстраняетесь от ведения частной практики.

Сказав это, дама развернулась и вместе с мужчиной направилась к припаркованной у арки машине. Я же стоял, держа в руках конверт и потрясенно глядя им вслед.

Гоблин MeXXanik

Чехов 7. Императорская охота

Утренняя почта

На первом этаже послышался стук. И пока Фома шел открывать дверь, Виноградова уже сообщила мне о госте:

— Высокий мужчина в парадной форме императорского гвардейца, — произнесла она, пройдя через стену в мою комнату. — Принес письмо.

— Скажите, что меня нет, — не отрываясь от чтения, ответил я. Вставать с кровати не хотелось.

Виноградова нахмурилась и покачала головой:

— Боюсь, таким гостям нельзя отказывать, Павел Филиппович, — строго произнесла она.

Я вздохнул, с неохотой положил книжку на прикроватный столик, встал с кровати и направился к выходу.

— Велено вручить лично в руки Павлу Филипповичу Чехову! — прогрохотал голос с первого этажа, и я невольно скривился, спускаясь по лестнице.

Фома настороженно смотрел на гостя и мне показалось, что у него даже волосы на затылке встали дыбом. И было отчего. Здоровенный румяный гвардеец занимал весь дверной проем и выглядел очень внушительным. Его начищенные сапоги казались покрытыми лаком, и наглые коты решили проверить, насколько они поддаются царапинам. Мужчина проявил недюжинную выдержку и не пнул никого из питомцев, которые пытались точить когти о яловую кожу. Думаю, сделай он так, и Любовь Федоровна не поскупилась бы на тумаки, и несчастный гвардеец оказался во дворе, а то и в проеме арки.

— Что вы должны мне вручить? — поинтересовался я, взлохматив волосы и рассеянно отметив, что нужно подстричься. Но с тех пор как женщина из палаты вручила мне конверт с бумагой о разбирательстве, у меня была апатия. И последние дни я просто лежал в кровати, читал книги и с неохотой вставал, чтобы выйти в гостиную на обед.

— Письмо из канцелярии его императорского вы-со-чес-тва! — гаркнул гость, проорав последнее слово по слогам.

Я снова поморщился:

— Ясно, ясно. Это я, княжич Чехов Павел Филиппович.

Мое удостоверение пронеслось по воздуху, распахнулось на развороте с именем и фотокарточкой и оказалось прямо перед лицом гвардейца. Мужчина не дрогнул, вероятно, решив, что этот трюк — дело рук воздушника.

Я осторожно забрал у Виноградовой документ, а потом принял кремовый конверт из рук вояки. И едва не отшатнулся, когда визитер резким движением козырнул мне, затем развернулся на пятках и вышел, чеканя шаг.

— Идиот, — вздохнув, подытожила Любовь Федоровна, провожая гостя взглядом. — Вот для чего так расшаркиваться, когда можно вести себя по-человечески?

— Воспитание такое, — пробасил Фома, явно довольный тем, что гость ушел.

Он закрыл дверь и повернулся ко мне.

— Пойду узнаю, что там с завтраком, — сообщил помощник и направился в жилое крыло.

— Ну что там, не томи, — нервно потребовала Виноградова, подхватывая двух котов, которые не возражали оказаться в плену у призрака. — Неужто император решил выселить тебя из дома и отправить в ссылку?

— Не переживайте, если и так, то я возьму вас с собой, — рассеянно отозвался я, разыскивая на столе секретаря нож для вскрытия писем.

— Ты умом повредился? — ахнула призрак. — Я похожа на безумную, чтобы переться с тобой в какую-нибудь глушь? Ты явно перечитал романов или пересмотрел всяких слезливых фильмов. Да и вообще: какое зло я тебе сделала, что ты вдруг решил лишить меня телевизора?

— Мы возьмем его с собой, — продолжил я.

Нашел, наконец, нож, взял его со стола и поддел сургучную печать, с хрустом ее надломив.

— А кабельное ты тоже с собой возьмешь? — ядовито осведомилась женщина. — В провинции ничего кроме канала «Колокол» не вещают. А это также весело, как смотреть в окно внутреннего дворика тюрьмы.

— Наверняка там тоже бывает интересно, — заметил я. — Особенно когда начинается бунт, или «Сыны» сходятся с «Черной Сотней» в драке.

Виноградова хмыкнула:

— И какая же, по-твоему, красота в поножовщине?

— Кто знает? — пожал плечами я и продолжил. — Вы слишком много времени проводите у телевизора. Он может вредно на вас повлиять.

— Это мое дело, — насупилась Любовь Федоровна и добавила. — И вовсе не много. Я все успеваю переделать в рекламных паузах. Да и ночью, когда идут повторы…

— Как скажете, — прервал я призрака, вскрывая ножом конверт.

Виноградова недовольно свела брови у переносицы и выдала:

— Я взрослая женщина. И не обязана отчитываться за то, как провожу досуг.

Наконец я вынул из конверта письмо и призрачная дама тотчас оказалась рядом, чтобы с любопытством заглянуть мне через плечо. Кошачьи морды ткнулись мне в спину и недовольно завозились. Любовь Федоровна заворковала что-то ласковое и спустила питомцев на пол.

— Вы бы поменьше их кормили. Я смотрю, что у них уже морды в кувшин не пролезают, — немного нервно отметил я, понимая, что просто всячески оттягиваю момент знакомства с письмом.

Ничего хорошего от официальных посланий ждать не приходилось. В конвертах с печатью канцелярии могли доставить как распоряжение явиться в острог, так и предписание уехать на азиатскую границу, где придется отгонять черно-белых медведей от воображаемой линии между империями.

— Перед смертью не надышишься, — недовольно прошипела соседка и толкнула меня в плечо, — давай уже, показывай, что там. Мне же интересно.

Я развернул гербовую бумагу и начал читать, проговаривая некоторые слова вслух.

— Достопочтенный подданный… желаем видеть вас… на императорской охоте…

— Вот это да, — пораженно протянула Виноградова и похлопала меня по плечу. Вернее, попыталась. Но я ощутил холод на коже, когда ладонь Виноградовой прошла сквозь мое тело.

Я оторвался от чтения и удивленно взглянул на стоявшего рядом призрака: