Чемпионы Черноморского флота - Greko

— Я о таком и не мечтала, тетя Ануш! — призналась Тамара. — Конечно же, я согласна!

Вышли из гостиницы. И Ануш, и Тамара сразу тяжело задышали под палящими лучами солнца. Обе поняли, что ехать сейчас к Манане Орбелиани — дело глупое и гиблое!

— Вечером поедем! — решила Ануш.

— Да, правильно! — согласилась Тамара. — Пойду!

— Куда ты пойдёшь по такой жаре⁈ — возмутилась Ануш. — На моей коляске поедешь.

Так и поступили. С той лишь разницей, что, проводив Ануш домой, нетерпеливая девушка потребовала провезти её через Армянский базар. Не прогадала. Мнацакан платья подготовил, но еще не отправил. Забрала пакеты. Вбежала в дом. На пустующую комнату мужчин внимания не обратила. Разве что- или кто-нибудь на свете может встать между женщиной и новыми платьями⁈ Бросилась разворачивать обертку.

Тут-то на свою беду Вася и объявился. Но собрался. Сообразил, что Тамара сейчас так увлечена платьем (уже в нетерпении поглядывала на второй сверток), что не придаст значения его секундному замешательству.

— Бахадур? — переспросил. — Прогуляться вышел! — ответил первое и самое естественное, что пришло в голову.

— Бахадур — прогуляться⁈ — Тамара рассмеялась. — Это что должно было случиться, чтобы он встал с кровати? Хм…

Тут внимательно посмотрела на Васю. Сжав пальцы ног, Вася опять нашелся.

— Наверное, — пожал плечами, — медведь в лесу сдох!

— Какой медведь⁈ — поразилась Тамара.

Вася оторопел, не ожидая, что так легко удастся Тамару сбить с толка и отвлечь. Потом сообразил, что юная грузинка и не могла знать этой поговорки.

— Аааа! Это! — рассмеялся. — Так мы, русские, говорим. Ну, поговорка такая. Если хотим сказать, что случилось что-то, чего совсем не ждали.

— Как смешно! — рассмеялась Тамара.

— Еще говорим, — Вася вошёл в раж, — мышь в х…

«Какой холодильник, чудила!» — успел осадить себя.

— Мышь что? — спрашивала Тамара.

— Мышь в погребе повесилась!

Тамара опять рассмеялась!

— Замечательно. Обязательно запомню! — и тут же без паузы. — А в руке у тебя что?

" Да, твою ж медь! — Вася опять сжал пальцы. — Что за девушка! Хрен проскочишь! Все видит и замечает!"

— Да это… — Вася попытался отмахнуться.

— Вася! — Тамара повысила уровень громкости.

— Ножик для колбаски. И лекарство. Хинин, — сдался унтер-офицер.

— О, Господи! — Тамара отложила платье. — И ты молчал?

— Тамара Георгиевна, — Вася и сам не понял, как начал величать юную девушку по имени-отчеству. — Да ничего страшного.

— Как ничего, как ничего⁈ Еще бегаешь, а должен лежать! Марш в постель!

Вася подальше от греха бросился исполнять. Остановился.

— Так мне через пару часов выходить нужно.

— Вот пару часов и полежишь! Дай сюда лекарство.

Васе передал.

— Как нужно принимать?

Вася объяснил.

— Ложись, я приготовлю!

Вася лёг. Тамара бросилась вон из комнаты за водой. Тут объявился Бахадур. Сразу оценил обстановку. Развернутое платье на спинке стула сомнений не оставляло: главное препятствие для его сладострастных мечтаний — в доме. Успел переброситься взглядами с Васей. Вася подтвердил, что пока все на мази. План не раскрыт. Бахадур радостно кивнул, тут же принял страдальческое выражение. Стал тяжело дышать, вытирал пот. Вошла Тамара.

— Явился? Где шлялся? — спрашивала по ходу, направляясь со стаканом воды к Васе. — Ты знал, что он болеет?

Бахадур изобразил неподдельное удивление. Потом бросился за Тамарой. Стал участливо смотреть на Васю.

— Тамара Георгиевна, — Вася сделал перерыв между глотками, — ну, честное слово, ничего страшного. Мне и в аптеке сказали, что пропью весь курс и все будет в порядке. Никакой опасности.

— Да?

— Честное слово! — подтвердил Вася еще раз.

— Ну, слава Богу! Тогда, мойте руки, будем обедать!

Гроза миновала. Бахадур и Вася, глядя вслед удаляющейся Тамаре, которая опять занялась платьями, выдохнули и улыбнулись.

За обедом госпожа дала распоряжения на весь оставшийся день.

— Сейчас отдохнём часик. Потом ты, Вася, проводишь меня к Тамамшевым. Оттуда пойдёшь на встречу с Виктором Игнатьевичем и Руфином Ивановичем. Это рядом, в двух шагах. После встречи вернешься домой. Примешь лекарство. Полежишь. А ты, — метнула молнию в Бахадура, — сидишь дома, храпишь по своему обыкновению. Только попробуй мне нос высунуть на улицу! За час до полуночи явитесь оба к дому княжны Мананы Орбелиани. Она живет, — назвала адрес. — Заберете меня оттуда. Я в такое время одна через город не пойду. Все понятно?

Вася и Бахадур часто закивали.

— Хорошо! — Тамара удовлетворенно хмыкнула. — Всё! Отдыхаем.

Разошлись по комнатам. Бахадур плотно прикрыл дверь. Бросился к Васе. Дальше началось представление дуэта мимов, поскольку Вася ни за что на свете сейчас не согласился бы раскрыть рот и издать какой-либо звук, способный привлечь внимание грозной грузинки.

Жестикулируя, как в ускоренном кино, Вася пытался доказать Бахадуру, что план алжирца летит к чертям! Бахадур убеждал ученика успокоиться. Потом сообщил — волнообразное движение руками, а затем девять вытянутых пальцев — что договорился с женщиной на девять вечера. Вася бросился указывать на то, что он ни хрена не знает, где живёт Дульсинея алжирца. Тут пират хитро улыбнулся, достал листок бумаги, положил перед Васей. Это был подробнейший план как добраться до нужного места от Эриванской площади, хоть и нарисованный несколько коряво, будто карандашом водила рука трехлетнего ребенка. Вася вгляделся. В общем, ничего сложного. Посмотрел на Бахадура.

«Со всех сторон обложил! — вздохнул Вася про себя. — Не отвертишься!»

От полного бессилия, не зная, как загнать алжирца в тупик, Вася лихорадочно повторил руками жест, означавший женщину, хотя того и не требовалось.

— Я тоже хочу! Ты мне должен!

Ответ Бахадура был столь же однозначен: «обломись!».

Вася вздыбился — ах, так? И уже как последний довод эффектно вытащил свой новый нож. Смотрел на Бахадура с вызовом. Типа, как тебе такое, Илон Маск? Съел?

Но алжирец совсем не впечатлился. Скривил губы, взял нож в руки, чуть повертел, примеряясь, проверил баланс и вернул с презрительной усмешкой, не оставлявшей сомнений в поставленной ножу оценке.

— Чтобы ты понимал! — прошептал обидевшийся воин. — Это не твоя примитивная железка. Это — ого-го!

Алжирец улыбнулся, глядя на Васю, как на дитя малое. Спорить посчитал ниже своего достоинства. Только еще раз показал на пальцах цифру девять,