Отмороженный 13.0 - Евгений Александрович Гарцевич

Просто белое полотно, где лишь изредка мелькали маркеры невидимых монстров. Если бы не потоки излучений, бьющих из земли квадратно-гнездовым способом, я спокойно мог бы перепутать, где перед, а где зад в этой пустыни. Излучения били с земли, поднимаясь до высоты в пару километров — я видел бледные оттенки в «ведьмачьем» зрении. Правда, без какой-то логики и цели — либо я не смог ее понять, как и определить источник. Что-то плотное под снегом. Возможно, отдельные глыбы того самого чудесного известняка. Скайкрафта пока не было, фоггеров: ни живых, ни мертвых тоже.

Скукотень! А расслабляться было нельзя. Однообразный пейзаж утомлял и клонил в сон. Я выкручивал кратность визора, то впритык пытаясь рассмотреть снежные завихрения под аномальным излучением, то расширяя до полной панорамы. Поднялся выше — почти на максимум возможностей орнитоптера (неожиданно в три, а то и в четыре раза меньше, чем на той стороне Разлома), но разглядел только черную ниточку где-то там далеко на горизонте.

Система сразу же завопила о критической температуре, а орнитоптер в управлении стал каким-то деревянным. Возможно, даже на пару секунд вообще потерял управление. Рухнул вниз, выкручивая перед глазами белое поле, и обмигался предупреждающими надписями. Пролетел так метров двести, получил от меня заряд энергии для согрева и выровнялся. Вот только управление не вернулось — так, на уровне планера. Только вниз и в сторону.

И нормально полетел он уже только на уровне метров ста пятидесяти. А прямо так, как нужно (после того, как я привык к воздушному «гололеду») и того ниже. А стоило зацепить излучение с земли, так сразу же опять начинались проблемы.

— Короче, так себе полетные условия в этих широтах, — обратился я к Искорке, когда мы перелопатили все логи, оценивая предел возможностей птички.

«Автопилот даже не пытайся включать, — сказал дрон, обновляя карту, на которой отдельными всполохами мелькали столбы аномалий. — Излучения не стабильны, блуждают по периметру, и я не могу просчитать их логику».

Решили спуститься и хотя бы раскопать источник. Приземляться не стали — я завис в метре от снега и десантировался в растревоженную крыльями снежную завесу. Деактивировал орнитоптер, который в отличие от пониженной высоты полета, энергию, наоборот, расходовал за двоих. А за условной за пазухой хоть подзарядится быстрее.

Просканировал участок с видимым шлейфом излучения. Круглый столб радиусом чуть менее пятнадцати метров. Будто бы какое-то испарение поднимается с земли, только не растворяется в воздухе, а закручивается в очень медленный смерч и вливается в облака.

Когда я подошел поближе, буквально руку осталось протянуть, чтобы потрогать колышущийся воздух, по телу Ориджа пробежали искорки. И передались через синхронизацию в виде ледяного моросящего дождика. Тропический душ, не тот, что из шланга на даче в разгар лета, а такой мелкий и ледяной, как во время шторма.

Запустил внутрь свои универсальные тестеры. Первым — скайкрафтовый болт на оценку коррозии или прочие токсичной среды. Потом «Метку» — для оценки контакта и потери связи. Третьим тестером надо бы какую-нибудь органику запускать. Но рапторы и медведи не компактны, а чибзика мне Эбби с собой не дала. Да и сам он, похоже, уже отвык от Мерзлоты — даже линять начал, став более пушистым и мягким.

Ладно, я бы все равно им рисковать не стал. По первым двум тестам выходило, что аномалия сбивает координаты. Метка мигнула на карте и отобразилась в паре километрах от нас. Но контроль был — я легко смог вернуть ее обратно, и, покинув зону аномалии, она тут же вернула и нужные координаты.

Я махнул рукой, зачерпнув несколько снежинок, пропитанных излучением, и почувствовал напряжение. Будто руку не через воздух провел, а через плотный соленый раствор. Шагнул вперед и, балансируя на краю излучения, тяжело присел. Медленно, будто с задержкой активировал клинок и начал раскапывать снег. Аккуратненько, словно мину пытаюсь найти и обезвредить.

Смахнул снег, сковырнул ледяную корку и снова закопался в нечто, похожее на серый пепел. Или перемороженные снежинки, который раз десять то размораживали, то замораживали, каждый раз понижая температуру. У меня в морозилке такая стружка иногда на стенках появлялась.

На глубине десяти сантиметров показалось что-то красно-бордовое. С блестящей поверхностью, напоминающей эпоксидную смолу. Сочную и глубокую — я раскопал небольшую лунку и всмотрелся в прозрачную поверхность. Красиво и даже слегка гипнотизировало. Чем больше я смотрел, тем больше деталей подмечал. Взгляд словно проваливался вглубь, как в прорубь, в котором постепенно появлялась какая-то жизнь. Мелкие частички — не то пузырьки воздуха, не то какие-то белесые бактерии. Что-то двигалось, крутилось, делилось, слипалось — и это этого движения едва считывались микроскопические заряды энергии. Они проходили сквозь гладкую поверхность и закручивались, формируя общий поток излучения.

Я сковырнул кусочек «эпоксидки», взбаламутив и разогнав всю движуху бактерий, и вывалился за пределы излучения. Фух, будто штангу с плеч скинул, а ведь пока был под излучением, толком этого не ощущал.

«Что узнал?» — пискнула Искорка.

— Образец взял, — я положил потемневший (почти черный) кусочек в специальный контейнер со встроенным анализатором и шлейфом для подключения внешнего оборудования (в данном случае — Искорки). — Изучай, сканируй, наноси на карту.

Искорка что-то пропищала, будто ревновала к нашему новому оборудованию. Партия таких боксов нам пришла в рамках обмена опытом с «Хипотез» и сразу же приглянулась Татьяне, но и я себе несколько штук урвал. Минералы, органика, токсины, зачатки или ростки аномалий, чистота скайкрафта — лишь небольшой список того, с чем справлялся гаджет. Не говоря уже о сохранности скоропортящихся ингредиентов.

В общем, ворчание Искорки можно было понять, тем не менее уже через две минуты на карте вокруг нас появилось с десяток зон, которые стоило облететь, но которые никак не выделялись визуально.

Я активировал орнитоптер и, предварительно размявшись — в реальности захотелось мышцы потянуть, снова поднялся в воздух. И полетел вперед, облетая аномалии. Одна «проснулась» прямо рядом — красиво вспыхнув по правому борту в «ведьмачьем» зрении. Этакий ленивый фейерверк в фиолетовых оттенках, похоже на разбавленный кисель, льющийся в небо.

— Ага, красивый, но опасный… — пробурчал я себе под нос, но искорка встрепенулась.

«Алекс, по моим оценкам эта зона, своего рода предупредительная полоса, — сказал дрон. — Большинство того, что я успела здесь изучить, выглядит либо как полоса препятствий, либо как предупреждение к ней. Древние будто дают шанс остановиться и не нарываться дальше. Все участки, как сектора в открытом мире, поделены на зоны. За счет портала