Жнец. Книга восьмая - Макс Дарт

в охапку экипаж танка, принялась перегонять трофейную технику, отказавшись от помощи со стороны девятихвостой. Девушке хотелось побольше времени провести с техникой. Мешать ей никто не собирался.

Ее дед вовсе не покинул подвальных помещений поместья. Шелков явным видом показывал, что суматоха сверху его совершенно не заботит, называя ее мелкой заварушкой. Вот, что значит человек — фанат своего дела. Пусть мир рушится на части, а портной до конца будет корпеть над своими экспериментами.

Два кузнеца, Олаф и Рунор, суетились под ногами гвардейцев, осматривая их клинки. Иномирцы важно кивали, разглядывая лезвия, выкованные из лунной стали. Судя по их улыбкам, они были довольны своей работой.

Наташа поступила точно также, как собирался я. Сестренка принимала непосредственное участие в сражении, встав в один ряд с нашими гвардейцами, поэтому тоже вымоталась, вследствие чего пошла спать.

Юлии Беловой было сложнее всего на поле боя. Ей в буквальном смысле пришлось изображать из себя неодаренную. Несмотря на то, что я уверял ее в том, что в живых или по крайней мере в светлой памяти вряд ли кто останется, девушка все же осталась при своем мнении и своим светом светить не пожелала. После окончания, как выразился портной, заварушки она устремилась привести себя в порядок и вернуться в комнату к своему дяде, с которым она в последнее время проводила практически все свое свободное время, наверстывая упущенное.

Дойдя до своей комнаты, я сразу же сходил в душ, после чего улегся на кровать рядом с Оксаной. Девушка настойчиво изъявила желание спать вместе со мной, чему я, собственно говоря, противиться не собирался.

Несмотря на то, что мои руки спокойно могли скользить по всему телу Оксаны, возмущаться девушка этому не собиралась. Однако я не позволял себе переходить определенную границу, помня о том, что Оксана хотела сохранить свою невинность до момента ее выхода замуж. Поэтому все, что мне оставалось, схватить свою невесту в охапку и провалиться в глубокий сон без сновидений.

* * *

На утро у меня раскалывалась голова. Ничего поделать с этим не смогла даже Аннет, к которой я обратился в первую очередь. Эльфийка даже сжалилась надо мной и лечила без боли — безрезультатно.

Голова не проходила, так что оставалось мириться с этим и кривиться от каждого звука, громкость которого была выше тихого. Чайя сказала, что это из-за духовного истощения, и скоро должно пройти.

За чашкой утреннего кофе выслушивал доклад от девятихвостой лисицы о том, как чувствуют себя мои люди после ночного сражения.

Люди вернулись к своим делам, словно ничего и не произошло. Разве что Коваленко пришлось бросить свои дела и отправиться со своими людьми к Потапову, дабы в скором времени восстановить все то, что было повреждено с помощью поджогов.

— Саша, у меня новости! — как ураган, налетела на меня Наташа, заставив мое лицо скривиться от очередного всплеска боли в области головы. — Нам пришло письмо от графа Миссурийского. Он предлагает решить разногласия между нашими Родами путем дуэли. Ты и он.

— Ответь отказом, — отмахнулся я, на что у сестренки вытянулось лицо.

— Саша, это же лёгкая победа для тебя, — Наташа начала уговаривать меня, быстро проговаривая слова. — Джон Миссурийский вряд ли сможет противопоставить что-то в эквивалент твоему уровню силы. Оксана же после твоей победы станет для тебя невестой уже официально, лишив тебя статуса варвара, похищающего чужую женщину прямиком с ее свадьбы, — девушка склонилась надо мной и вгляделась в мои глаза, стараясь разглядеть в них остатки разума, в наличии которого, судя по всему, засомневалась.

— Во-первых, она изначально была моей, — спокойно отметил я. — Во-вторых, это что за статус такой? Варвар?

— Ты думал, твои выкидоны останутся тайной для общественности, когда на свадьбе присутствовало такое количество аристократов разных возрастов? — спросила Наташа. — Нет. Теперь граф Новиков — варвар-преступник, чурающийся всех норм приличия, — проникновенно, прижав кулачки к груди, произнесла девушка. — Вот, кем тебя сейчас называют в сети. Но мы не об этом! — она оторвала свои руки от груди и уперла их в бока, предварительно сжав в кулаки, после чего требовательно на меня посмотрела.

— Сестренка, — встормошил ее волосы, чем вызвал у Наташи небольшое раздражение, проявившееся на ее моське, — я объявил войну графу Миссурийскому не для того, чтобы вернуть себе Оксану. Как я тебе сказал, она уже была моей, вне зависимости от того, что там надумал себе ее отец.

— А зачем тогда? — прищурилась девушка, позабыв об испорченной прическе.

— Чтобы стереть как его самого, так и его Род с лица земли, разумеется, — усмехнулся я. — Видишь ли, родная, граф Миссурийский ответственен за похищение людей по всей Российской империи. И пусть отношения между мной и императором далеки от нормальных, я не могу допустить того, чтобы иномирцы усилились за счет получения рабочей силы в виде наших с тобой сограждан.

— А почему нельзя сообщить об этом тому же императору?

— В отличие от моей, репутация Миссурийского безупречна, — пожал я плечами. — Разве что мне удалось немного подмочить ее, сорвав свадьбу между ним и Оксаной. Но этого все еще мало, чтобы я мог тыкнуть пальцем в Миссурийского и сказать, что он предатель. Меня засмеют и обзовут клеветником.

— Так если ты прикончишь Джона на дуэли, то некому будет похищать людей, — сестренка щелкнула пальцами, показывая, что в ее голове пазл идеально сложился.

— Нет, — отрицательно покачал я головой, после чего немного взгрустнул, заметив, что кофе в моей чашке кончился. Поставив пустую емкость на столик, я посмотрел на свою сестру, ожидающую от меня продолжения: — Раньше похищением и последующей передачей граждан Российской империи иномирцам занимался Череп. Его я убил. Однако свято место пусто не бывает, так что вскоре лидера банды сменил собой Миссурийский. Следовательно, я пришел к выводу, что над графом стоит кто-то еще. И я намереваюсь выяснить, кто именно.

— Дело в том, братец, что помимо письма нашему Роду, Джон Миссурийский публично заявил, что готов сразиться с тобой за руку Оксаны на поле чести, — прислонив пальчик к щеке, посмотрела в потолок Наташа. — И то, что тобой движут истинно благородные цели, не спасут тебя от того, чтобы помимо бытия варваром-преступником прослыть еще и трусом.

— Ха-ха-ха, — расхохотался я. — Те, кто со мной знаком, вряд ли когда-нибудь подумают, что я испугался восходящей