Тьма. Том 4 - Лео Сухов

— Так и есть. Это папка прилетела сюда из Владимира, — кивнула Волкова. — Из царского хранилища документов. И его величество, когда разговаривал со мной по телефону и услышал мою просьбу… В общем-то, он наговорил много таких слов, которые легче услышать в кабаке, чем в стенах царского терема. Видимо, история с вашим родом до сих пор вызывает у него острую досаду.

— Звучит очень печально для меня… — не стал скрывать я.

— Всё не так плохо! — улыбнулась Волкова. — Вы — не ваш род. И подтвердили это буквально пару минут назад. Вы молодой, подающий надежды двусердый. Вы стали двусердым сами, вы сами двигаетесь вперёд, не опираясь на возможности своего рода. А значит, его величество может ругаться, может злиться… Но никогда не позволит себе сорваться на вас. Что было, то было. Что есть, то есть. А ваши личные заслуги — это ваши заслуги, а не вашего рода.

— Это обнадёживает… — я с благодарностью принял объяснение.

— Здесь внутри… — Волкова ещё раз продемонстрировала мне папочку. — … Копии вашей родословной, которые хранятся в царском хранилище. А, кроме того, копия знамени вашего рода и список утерянных артефактов и реликвий, которые принадлежали вашим родичам. Конечно, вероятность появления этих артефактов и реликвий в открытом доступе очень мала… Однако если такое случится, вы сможете предъявить на них права. И вас в этом вопросе поддержит сам царь. Берите… Эта папка ваша!

Она подвинула свой подарок ближе ко мне, а я взял папку чуть дрогнувшими руками, хоть и не подал виду. Нет, какого-то особого пиетета перед родовой историей я не испытывал.

Однако… Это была не просто ниточка в прошлое. Это было моё настоящее. Именно такие бумаги однажды позволят мне встать на ноги в боярском обществе. И чем больше этих документов я соберу, тем уверенней буду себя чувствовать.

Пусть мой род перестал существовать… Пусть упоминания о нём были стёрты разгневанными царями… Но всегда проще быть тем, за чьей спиной выстроилась вереница предков, чем тем, кто лишь вчера выкарабкался с самых низов.

— Это, конечно же, не всё… Но я надеюсь, вы понимаете ценность того, что держите в руках! — подняла бровь Волкова, и я кивнул. — На всякий случай объясню вам… Как выходец из народа, вы можете претендовать исключительно на личное дворянство. Передать его по наследству вы сможете лишь в том случае, если кто-то из ваших двусердых детей станет главой семьи. Причём они обязаны будут десять лет отслужить на границе с Тьмой, чтобы и дальше иметь право называться дворянами. А вы сами понимаете, с какими рисками это связано…

И вправду, сейчас я считался обладателем лишь личного дворянства. И не смог бы этого изменить, даже получив земельный надел на пятом ранге.

Но теперь, когда в моих руках лежала эта папочка, всё выглядело по-другому… И Волкова это подтвердила:

— Если дорастёте до шестого ранга, став младшим боярином, вам предложат получить личное знамя. Или герб, если угодно. А с теми документами, которые вы получили, этого делать не придётся. По достижении шестого ранга вы сразу станете наследственным дворянином. Со всеми вытекающими привилегиями.

Вот теперь я встал и молча поклонился этой серьёзной женщине, которая вручила мне поистине царскую награду.

— За спасение нашей дочери не хватило бы и всех наших капиталов… — с улыбкой добавила Волкова, когда я распрямился. — Вы же, несмотря на молодость, догадываетесь, что в некоторых вопросах деньги не стоят ничего, Фёдор. А я очень хотела подарить вам нечто большее.

— У вас получилось, Анастасия, — я снова поклонился. — Это действительно невероятная награда.

— Но без денег я вас в любом случае не оставлю! — решительно встрепенулась Волкова. — К тому же, я слышала, что ваша семья живёт в глухом углу, а это совершенно неприемлемо! Придёт день, когда именно через вашу семью на вас захотят надавить. И вы сами, Фёдор, своим быстрым ростом и незаурядными поступками приближаете этот день. Кстати… Вы достигли третьего ранга, как я слышала?

— Да, это так, — без ложной скромности подтвердил я.

— А двусердым стали в конце июля… — кивнула Волкова, и я тоже кивнул. — Вы очень быстро растёте Фёдор! Очень быстро. Невероятно быстро. Таня говорила, что вы очень много занимаетесь и тренируетесь. Для неё и ваших однокашников этого объяснения пока достаточно… Однако по-настоящему опытные двусердые его не примут… Вы, думаю, знаете об опасностях, которые вам грозят?

Я снова склонил голову.

— Знаете, но не боитесь… Значит, у вас уже были странные кризисы, — Волкова не спрашивала, она утверждала, и я не стал отнекиваться. — Таких, как вы, мало, Фёдор. Очень мало. Вряд ли вы слышали про «неудержимых», но вам стоит запомнить это слово. Вы именно такой. Я не вправе говорить на эту тему, но вы можете услышать что-то такое краем уха… Запоминайте! Запоминайте всё, что узнаете! Возможно, это вам когда-нибудь очень поможет. А пока…

Она достала из открытого ящика лист бумаги и протянула мне.

— Три сестры, брат и мать, верно? — улыбнулась женщина. — Мне кажется, им не помешает небольшой особняк в закрытом Стрелецком углу, где живут только родичи двусердых, ну и они сами. Домик выкуплен в дар, а записан на вас, то есть вы его полноправный владелец. Однако при желании вы можете переписать его на любого из родственников. Ну и, конечно же…

Волкова подвинула на край стола документ, который я пока не спешил брать, и достала из ящика ещё кое-что.

Конверт с меткой Денежного Дома:

— Да, Фёдор, а это уже денежная награда… — подтвердила мои догадки Волкова. — Мы смогли собрать сто сорок три тысячи рублей. Больше вывести не могли. Но — удивительным образом! — внутри сейчас лежат триста тысяч. Как вы понимаете, вам благодарен не только наш род, но и тот, кто дарит нам своё покровительство. Поэтому награда двойная.

— Благодарю! — я принял и конверт, и документ на особняк.

— И не будет лишним напомнить, что всё это мелочи, на самом деле… — вздохнула Волкова. — Так что давайте условимся: я буду должна вам одну услугу. Надеюсь, вы понимаете, что это значит?

Я понимал. А ещё понимал, что услуга в исполнении Волковой может оказаться дороже всего, что