Изъ Москвы с любовью (том 1) - Сергей Анатольевич Кусков

мажор-провокатор. Последствия будут ещё хуже, чем потенциальный срыв празднования. А слово боярское, которым прикрылся… Хотя нет, и оно важно — тут махровый феодализм, для средневековья дворянская и боярская честь не пустой звук. А хлёст был под стеной, в присутствии свидетелей — если порыться, найдут таковых недоброжелатели. Она себя чувствует припёртой к стенке, вот и реагирует бурно, растягивая время, понимая, что это не поможет.

— Хорошо, — пришла, наконец, боярыня в себя. — Тебя дочь пригласила. А-а-а-а-а… — Опасливый взгляд на Троекурову, вставшую в центре толпы, и, видимо, ведшую до этого переговоры от имени всех приехавших. — А эти молодые девушки и юноши?

— Каюсь, боярыня, — склонил я голову — типа, повинился, — я без спросу пригласил с собой несколько своих друзей. Чтобы поддержать Аню, ибо ей непросто. Показать, что не вся Москва состоит их снобов, плюющих на законы божьи, выдумывающих себе какие-то правила «невместности», которые только у них в головах. Вы пустите нас с друзьями?

Обалдение. Ибо если я не провокатор и на самом деле приехал поддержать… Это же разворот на сто восемьдесят градусов! Она пока не могла осознать этого, не то, что просчитать последствия, а потому просто кивнула.

— Я как бы не против. Чем больше молодёжи, тем веселее. Но Аня… Мы же не знаем вас! — Испуг на лице. Ибо поняла, что это АКЦИЯ. Целенаправленная. Я людей СОБРАЛ. Или не я — я могу плясать под чужую дудку, но это в любом случае фокус внимания, направленный на них, и ей осталось только молиться, чтобы мы ничего не учудили, разгромив их клан окончательно.

— Так для этого и пригласил — познакомитесь, — продолжал улыбаться я. И глядя на всё ещё растерянное лицо, попытался успокоить:

— Мы не шутники, которые приехали зло поприкалываться и поиздеваться. Меня она пригласила, а это со мной, — окинул всех рукой, — свита.

— Сви-ита… — Всё, теперь в её голове щёлкнуло, и шестерёнки встали на место. — Ну, если свита… — Её глаза сузились, после чего женщина окинула внимательным взглядом ротмистра и дружинниц. — Конечно, Саша, раз Аня тебя пригласила, как я могу не пустить твоих друзей? Главное, чтобы ты за них ручался.

Я который раз за сегодня отдал пионерский салют — дескать, ручаюсь.

— Так понимаю, заходить не все вместе будете? — перешла она к конкретике. Уважаю профессионалов.

— Не-а, по очереди, — покачал головой. — У вас как, представляют гостей или просто заходят и всё?

— Если надо — могут и представлять, — кивнула она своим мыслям, а глаза её довольно заблестели. — Сейчас поставлю кого-нибудь на вход, чтобы объявлял входящих. Сегодня закрытая вечеринка, посторонних нет, — махнула рукой в сторону клуба, — так что сделаем всё так, как требуется.

Ага, поняв для чего я здесь боярыня успокоилась. И, видимо, мысль о «крыше» со стороны членов царской семьи не вызывает у неё истерики и неприятия. Простолюдинские корни, привычка вести дела, в которых без какой-либо «крыши» в принципе невозможно?

— Тогда мы будем подходить по два-три человека и называть себя. Дайте нам ещё какое-то время, не все подъехали. — Я бросил взгляд в сторону центра, откуда чувствовал Машу. — В частности сестру мою ждём. Но не говорите пока ничего имениннице — пусть сюрприз будет. — Подмигнул.

Пауза, осмысление, и согласие.

— Хорошо… Саша. — Боярыня заулыбалась. — Скажу, что хулиганы на парковке баловались, но всё под контролем.

— Вот-вот! Спасибо, сударыня. Как к вам хоть обращаться?

— Лизавета Ивановна я… Саша. — Низкий поклон.

* * *

— Саша… — пробормотала Соль, когда боярыня развернулась в сторону входа, показав нам спину.

— Ты всё давно поняла, — весело хмыкнул я.

— Не всё, — покачала она головой. — И сейчас ещё цепляюсь за соломинку, что показалось.

— Эй, сестрёнка, о чём речь? — нахмурилась Селена. — И где царевич?

Хорошо, что тихо спросила, а в толпе сверстников начались прения — её не услышали.

— Так, ни о чём… — отмахнулась Соль.

— Эй, народ, минуточку внимания! — захлопал я, переходя к следующей стадии операции. — Вы все знаете, кто я, а с кем-то я, возможно, ранее был если не дружен, то общались. Но сейчас перед нами два важных момента. Первый — сегодня мы без галстуков, у нас просто молодёжная вечеринка, где наша задача оторваться так, чтобы речка-вонючка из берегов вышла, — небрежно кивнул в сторону улицы. — А потому только сегодня, эксклюзивно, я для всех просто Саша. Всем понятно?

— Да, просто Саша, — заулыбалась девушка лет двадцати, стоявшая прямо за Алинкой.

— Просто Саша! — кивнула другая, высокая и жилистая, с ехидной улыбкой, чуть за двадцать на вид, и довольно низко поклонилась.

— Как скажешь, Саша… — Третья, в красном платье, с другой от меня стороны. И в какой-то мере мне ответили все присутствующие, а их собралось с десяток человек.

— А второй момент — это на самом деле так, после покушения ведьмы и травмы, я потерял память и никого из вас не помню. И собираюсь знакомиться заново, и начну, разумеется, сегодня — подойду на этом вечере абсолютно ко всем.

Не всех, но некоторых я озадачил. Начали раздаваться поддерживающие возгласы и комментарии, но я снова всех оборвал:

— Давайте всё это сделаем чуть позже? Сегодня праздник, а мы и так опоздали. Предлагаю потихоньку, малыми группами, просачиваться внутрь, где и будем общаться. Тосты в дружине начинают говорить от главы стола к краю, но приходить на пир нужно наоборот, от меньшего к большему, и князь — последний, а моя сестра Маша уже на подлёте. И когда приедет, мы сразу пойдём внутрь.

Гул лёгкого недовольства, но мою правоту в целом признали — мы на полтора часа позже начала приехали, время полдевятого уже. А пообщаться… Успеем, да. И в последней мысли я всех утвердил:

— И обещаю, со всеми, кто сегодня пришёл, не просто переговорю, но и постараюсь подружиться, обсудим любые вопросы, которые вас интересуют. Не так много людей во всей огромной Москве, кто за правду и готов к авантюрам в поддержку справедливости, — окинул я честную компанию.

Всё, политическая платформа есть, избиратели поняли, что депутат не забудет их и их жертвы и примет в свой ближний круг.

— Это точно. Слабаки они все! И