Деньги не пахнут 4 - Константин Владимирович Ежов

– Так значит, командировка со мной – наказание? – невольно мелькнула мысль.

Она, заметно нервничая, всё же решилась спросить прямо:

– Только не говори, что опять собираешься что-нибудь учудить.

В машине повисла гулкая пауза. Даже мотор будто стал работать тише. Все взгляды в салоне обернулись к Платонову – настороженные, с оттенком недоверия.

– Вы всерьёз? – вмешалась Лилиана, выразив общее настроение. – Ведь ты недавно устроил переполох на всю страну, и в прямом эфире!

Сергей ответил без тени смущения, почти спокойно:

– Всего лишь искра. Земля давно была пропитана бензином – я просто бросил спичку.

– Вот именно! – голос Лилианы взлетел выше обычного. – Кто в здравом уме будет бросать спички там, где всё вокруг уже готово вспыхнуть?!

Пришлось защищаться:

– Это было частью работы. Всего лишь план компании "Эпикура", я там выступал говорящей головой.

– Не ври, – перебила она. – Лентон всё рассказал! Это ты предложил скупить "Double Crab House"!

"Добби, как всегда, проболтался", – скользнула мысль. Мужчины с Уолл-стрит вечно теряют язык при красивых женщинах.

– Преувеличение, – попытался сгладить ситуацию Сергей. Но лица в машине оставались одинаково скептическими.

И всё же этот скепсис, тревожные взгляды, приглушённый страх – в них ощущалась свежесть. После истории с "Эпикурой" реакция людей стала предсказуемой: восторг, рукоплескания, похвала. А тут – живое сопротивление, искренний упрёк. Даже смешинка пробежала по губам Платонова.

***

Спустя семь часов пути, пересадок и полёта, делегация из пятнадцати человек стояла у знакомого фасада. Стеклянная громада "Theranos" сверкала под солнцем. С последнего визита минуло около четырёх месяцев, но само здание словно не изменилось – всё тот же холодный блеск и стерильная выверенность линий.

– Команда RP Solutions по проверке? – уточнил сотрудник, появившийся у входа. – Прошу за мной.

Коридоры отдавали запахом полированной мебели и кондиционера. Наконец двери конференц-зала распахнулись, и внутрь вошла группа представителей "Theranos".

Первые двое едва заметили Платонова – и тут же застопорились, словно наткнулись на невидимую стену.

Холмс и Шарма.

Неужели они не ожидали его здесь увидеть? Разумеется, о проверке им сообщили заранее, но состав команды, очевидно, держался в секрете. Для них это было полным сюрпризом.

Выражения лиц сказали всё: растерянность, сжатая тревога и та самая тень узнавания. История с "Эпикурой" и её оглушительный медийный след не могли кануть в небытие.

Платонов позволил себе лёгкую улыбку и произнёс ровно, почти дружелюбно:

– Давненько не виделись.

Глава 12

Сердце Холмс дрогнуло и сжалось, едва взгляд упал на Сергея Платонова. В памяти мгновенно всплыло то унизительное воспоминание, которое не удавалось стереть ни временем, ни убеждениями. Тогда, на презентации для инвесторов, он появился неожиданно – чужак, будто возникший из ниоткуда. Сначала звучали слова похвалы, обращённые к её "гению", но вскоре за гладкой оболочкой проскользнул стальной наконечник вопросов. Они били точно, один за другим, словно острые иглы, разрывая красивую обёртку её выступления прямо на глазах у тех, кто должен был в неё поверить. Казалось, что этот человек наслаждался самой возможностью выставить её слабость на всеобщее обозрение.

Тогда Холмс пыталась убедить себя: пустяк, не более чем странность замкнутого иностранца. Но шрамы внутри остались.

Когда на экранах телевизоров развернулась история с "Эпикурой", знакомое лицо снова оказалось в центре событий. На сей раз потрясение оказалось куда сильнее.

Слишком пристально приходилось следить за ходом той кампании – ведь её главой был Уитмер, самозванец, возомнивший себя "Стивом Джобсом в индустрии питания". Это звание жгло Холмс: именно о нём она мечтала долгие годы – "женщина-Стив Джобс здравоохранения". Уитмер же выглядел в её глазах вором, присвоившим титул, по праву предназначавшийся ей.

Когда его обвинили в предательстве чернокожих покупателей и продаже "Harbor Lobster", в душе Холмс мелькнула тайная радость. "Теперь никто больше не назовёт его новым Джобсом", – утешала она себя. Но дальше события развернулись как кошмарный сон.

На эфире, где Уитмер собирался оправдываться, внезапно появился тот самый человек – Сергей Платонов. С улыбкой, но с убийственной последовательностью он шаг за шагом разобрал аргументы "Белой Акулы", прижал его к стене, оставив беззащитным.

И вот тут началось нечто, чего Холмс не могла предугадать.

Соцсети взорвались. Хэштеги SupportEpicura и BLM заполнили ленты. Потоки людей хлынули в "Double Crab House", словно в святое место. Казалось, весь континент накрыла одна гигантская волна – и от этого гула содрогались даже самые глухие углы страны.

Сотрудники самой "Theranos" попадали под это течение: по пятницам они уезжали в Сан-Франциско, а в понедельник хвастались, что стояли в километровых очередях, чтобы хоть раз попасть в знаменитый ресторан.

С каждым днём имя Уитмера укреплялось. Он окончательно стал "Стивом Джобсом индустрии питания". И вместе с этим Холмс чувствовала, как ускользает её мечта.

Но самое страшное было не в этом. Страх исходил от самого Платонова. Он был тем камнем, чьё падение в воду вызвало чудовищное цунами. Легчайшая рябь, созданная им, оборачивалась лавиной, способной смести всё вокруг.

Вспоминая это, Холмс даже проверила по десять раз: участвует ли "Heritage Group", с которой был связан этот человек, в нынешнем раунде частных инвестиций. С облегчением убедилась – нет. Можно было выдохнуть. Но теперь….

Двери открылись, и на пороге оказался он.

– Что ты здесь делаешь? – резким тоном спросил Шарма, стоявший рядом.

Платонов ответил мягко, с почти ленивой улыбкой:

– У "Heritage" и RP Solutions один клиент – "Голдман".

– Неужели у "Голдмана" не нашлось никого другого? – сарказм Шармы повис в воздухе.

Но и на этот выпад прозвучал ровный голос:

– Учитывая опыт прошлой встречи на вашей презентации, именно меня и посчитали наиболее подходящим. Так быстрее и проще.

Тишина после этих слов звенела в ушах, а у Холмс от холодного пота по спине пробежал дрожащий след. После короткой реплики Сергей Платонов перевёл взгляд на неё и позволил себе едва заметную, почти ленивую улыбку. В комнате будто запахло озоном от работающего кондиционера, и стало так тихо, что стало слышно, как гудели лампы под потолком. А на полированном столе