Система Альфонса в Мире Боевых Искусств 7 - SWFan

— Стойте…

— Первозданный титан!

Великаны затрепетали и опустились на колени, приветствуя своего повелителя. Золотистая лава в недрах вулкана забурлила, как море во время бури, а затем из неё стала приподниматься огромная, раскалённая каменная голова. Не прошло и минуты, как показался весь Первозданный титан. Он был настолько гигантским, что, расставив руки, держался за края вулкана, внутри которого могла бы уместиться целая планета.

У него был всего один глаз, большой и яркий, как солнце в полуденном небе; титан неторопливо обратил его на Сима и Лу Инь.

Глава 51

Хао Гао

На самом деле «Первозданного титана» звали Хао Гао, но этого никто не знал.

Вот уже много веков он был единоличным правителем своего мира, хотя ещё несколько десятков тысяч лет назад существовали и другие Святые. В те времена Огненные титаны представляли собой независимую расу, которая не только правила собственными землями, но торговала с другими народами и даже колонизировала малые миры, заливая лавой леса и моря, чтобы сделать их пригодными для обитания.

Хао Гао был тогда всего лишь одним из правителей своего народа. Порой он даже воевал против других, но всё изменилось, когда пришли драконы.

После этого история Огненных великанов повторяет историю человечества. Величайшие воины их народа объединили свои силы, бросили вызов чешуйчатым вторженцам — и потерпели сокрушительное поражение. Только если среди людей нашлось сразу несколько предателей, которые в итоге стали называть себя Стражами человечества, то Хао Гао был такой один. А может, ему просто повезло, что он первый ударил своих союзников в спину и преподнёс их огненные сердца драконам в качестве подношения.

За это могущественные ящеры сделали его надзирателем своего мира, и с тех пор Хао Гао прилежно исполнял свои обязанности. В этом отношении он оказался даже более параноидальным, чем Святые из Небесного истока, и постарался, чтобы никто во всём мире не знал его подлинное прошлое.

Для этого Огненный великан своими руками истребил почти всю свою расу и оставил только редкие племена дикарей, которые обитали в отдалённых пустынях, где не было вулканов, но только серый песок — захолустье, напоминавшее Небесные берега человеческой расы. Они ничего не знали про войну, в которой решилась судьба их народа, но теперь, когда освободилось «место под солнцем» в более развитых и богатых на огненное Ци регионах, превратились в угольки, способные снова зажечь пламя почившей цивилизации.

Хао Гао предстал перед ними в образе всесильного божества и сочинил свой собственный эпик о сотворении вселенной. Он назвался не просто могущественным воином, но «Первозданным титаном», от которого произошли неба, земля и первейшая лава. Хао Гао заставил соплеменников считать именно себя прародителем своей расы, молиться и приносить себе жертвы, которые на самом деле отправлял как дань драконам.

Когда рождался талантливый воин, он делал его своим первосвященником и учил; в тот же момент, когда он достигал стадии Святого, Хао Гао вырывал его пламенное сердце и вручал посланникам Империи Мириада Облаков. При этом остальные представители его расы были уверены, что почивший «стал единым целым» с Первозданным титаном и что именно в этом заключалась их священная миссия. Ведь именно от него «произошла вселенная и теперь желала к нему вернуться».

Для верности он даже запретил сородичам покидать пределы родного мира. Сами драконы этого не запрещали до тех пор, пока получали положенную дань, но Хао Гао опасался, что его паства может просто разбежаться. Он был владельцем этого мира — этой фермы — и находился за него в ответе.

С тех пор прошли десятки тысяч лет. Хао Гао регулярно набирал и приносил в жертву учеников, и вдруг, совершенно неожиданно, его мир посетили чужаки.

Сперва Хао Гао посмотрел на Лу Инь, как на более сильного вторженца, но потом его взгляд приковал Сима Фэй. Несмотря на необычную внешность, у него определённо была аура дракона.

Именно поэтому Хао Гао не схватил и допросил пару в ту же секунду, когда заметил её в небесах над вулканом; с драконами он старался быть предельно осторожным. В то же время юноша явно не был обыкновенным сборщиком налогов — он был слишком силён.

Традиционно драконы отправляли относительно слабых воинов собирать дань с покорённых народов. Таким образом они демонстрировали своё превосходство и учили раболепию перед всеми представителями своей расы. Иной раз это работало, иной раз — нет, но для них это была стандартная практика.

В свою очередь этот мальчишка был умеренно силён, хотя, конечно, оставался ничтожеством на фоне самого Хао Гао.

Кто он?

Хао Гао задумался.

Империя Мириада Облаков обыкновенно не пускала простых драконов в покорённые миры, чтобы те не занимались браконьерством и не крали правительственную собственность. Что если этот мальчишка был именно что браконьером? А человек с голубыми волосами — его рабом? Тогда никто не схватится, если они исчезнут.

Каменное сердце Хао Гао вспыхнуло золотистым пламенем при мысли, что он может безнаказанно убить дракона; в то же время Огненный великан оставался предельно осторожен и решил сперва прощупать почву.

— Это — слуги неба. Они явились сюда с дарами от Небесного императора, — проговорил Хао Гао величественным тоном.

— Слуги неба?.. — удивлённо переглянулись его стражи.

Хао Гао мысленно улыбнулся. Его глаз устремился на пару из человека и дракона. Он собирался пригласить их в свою обитель, устроить пир — и между делом выведать у них, кто они такие на самом деле. Если они окажутся посланниками Империи Мириада Облаков, он вручит им положенную дань, если же нет — сожжёт дотла, упиваясь их криками.

Хао Гао уже смаковал эту перспективу, как вдруг…

— У нас нет на это времени. Лу Инь.

— Что…

Не успел Огненный великан осознать, что происходит, как сперва его поле зрения, а затем и все чувства заполонил лазурный свет…

Глава 52

Подготовительная площадка

Прежде чем отправиться в Гу-хао, Сима детально изучил этот мир и его историю. Не то чтобы это было необходимо для того плана, который он придумал, однако в делах жизни и смерти нельзя быть «слишком» скрупулёзным. Хао Гао был тираном, и Сима не испытывал к нему ни малейшей жалости. Особенной ненависти, впрочем, он тоже не питал, ибо никогда не считал себя борцом за справедливость, а потому в данном случае им руководили сугубо утилитарные мотивы.

Лазурная вспышка пронзила пылающего великана, а вместе с ним и