Шурик 1970. Книга 2 - Петр Алмазный

— Как, босиком? — спросил я.

— Так! Ничего, не растаешь, — ответил татарин, дождался, пока я спрячу туфли под плащом, и толкнул дверь.

Ого! На дворе-то, оказывается, день. А в палатах-то совсем сумрачно было, я уж думал — вечер поздний. Это был двор, видимо, у царского терема. Сейчас двор был похож на растревоженный муравейник. Все куда-то бежали, чего-то орали. Видимо, царь реально объявил тревогу. И теперь все бегают, ищут демона. Но рассмотреть все подробно мне не удалось. Я встретился глазами с одним из бежавших стрельцов, тут же низко наклонил голову и старательно выполнял все инструкции провожатого, то есть, быстро шел по ним. По дороге через двор наступил сначала в лужу, потом на конское яблоко. Ничего, терпимо. Никто нас не окликнул, никто, к счастью, не остановил. Татарин быстро дошел до ворот какого-то громоздкого амбара, пристроенного к каменной стене, стукнул в створку кулаком и что-то гортанно крикнул. Створка немедленно приоткрылась, татарин зашел внутрь, я немедленно шмыгнул за ним. В нос резко ударило звериным запахом. Где-то рядом раздался звериный рык. Это что, зоопарк?

Бородатый мужик, впустивший нас, поклонился татарину чуть ли не до земли, видимо, татарин — его начальство.

— Иди, дом вада калодец принэси, многа вада дома нада, — зачем-то коверкая слова произнес татарин, хотя только что по-русски говорил совершенно чисто.

Мужик снова поклонился, немедленно подхватил деревянное ведро и вышел за ворота. Татарин створку захлопнул и немедленно звякнул затвором.

— Уффф, успели вроде. Еще бы немного и того… — выдохнул татарин, бросил свой шкурный инструмент на кипу сена, снял шапку, обнажив гладко выбритый череп, и вдруг мне подмигнул. — Вам привет от Николая Павловича.

Видимо, в этот момент у меня был совершенно дурацкий вид. Признаюсь, не ожидал.

— Райкин? Ты?! — я даже забыл сказать отзыв. Да в этой ситуации он вроде и не к месту.

— А кто же еще? — ответил татарин. — Устал уж ждать. А как голоса утром услышал, так понял, что гости будут. Правда, конкретно вас увидеть не ожидал. Очки, кстати, можете надеть.

— Погоди, какие голоса? — удивился я, надевая очки и сразу обретая четкость мира.

— Известно какие. «Лейтенант, — очень похоже изобразил Райкин голос Дубцова с характерной гнусавинкой. — Вы должны как можно быстрее собраться и приступить к активным действиям. Либерея должна находиться» … Ну и так далее. Наизусть выучил уже. Мудила этот Дубцов. Вместо библиотеки закинул меня в царскую молельню. Библиотека совсем в другом месте. В подвале она нынче. Тут пожара боятся. Правильно боятся, хоть и не знают, что через год почти всю Москву сожгут. Слушайте, какое сегодня число? Там, дома.

— Шестое… Точнее — двадцать восьмое мая, — спохватился я. — Для тебя — точно двадцать восьмое.

— Год какой?

— Тот же, семидесятый. Тысяча девятьсот.

Райкин не стал уточнять, что значит «Для тебя», просто криво усмехнулся.

— А тут — шестое сентября семь тысяч семьдесят восьмого. От сотворения мира. Аккурат недавно новый год справили. Если от рождества Христова, то тоже семидесятый. Только тысяча пятьсот.

— Так сколько ты тут уже? — спросил я. — И можно на ты. Не до реверансов.

— Да вот сам и считай. Закинули двадцать второго мая. Как только тебя на юга отправили, на следующий день и начали с континуумом экспериментировать. Начальство торопило. Сначала хрономашину на полигон вывезли, потом в лабораторию под Коломну. Ничего не получалось, вообще машинка не запускалась. Вернулись в гараж, подключили, как было. Вроде заработала. Сначала Дудинский вектора выстраивал. Законтачились! Сталина на мавзолее видели! Потом Дубцов, сука, за вектора взялся. Сказал, что у него правительственное задание. Либерею эту найти. И вот сам видишь, что получилось. Выстроил вектор на мою голову. Кривоват вектор-то получился. Выбросило не в то место, не в то время и непонятно в кого. С тех пор и обретаюсь. Ты туфли свои можешь надеть, тут до обеда никого не будет. Ногу в лохани омой, она у тебя в навозе…

— А мы вообще где? — спросил я, принюхиваясь и оглядываясь. И тут… я увидел слона. Реально слона! Тот стоял в загоне за железной решеткой и меланхолично жевал, иногда закидывая посредством хобота в пасть свежего сена из копны в углу. Из соседней железной клетки на меня очень внимательно смотрела львица. Гривастый лев лежал рядом с закрытыми глазами — кажется дрых. В загонах были обычные лошади, хотя нет, в одном я разглядел пару верблюдов, имелись также ослик и зебра.

— Слушай, откуда это здесь? — только и спросил я.

— Зверинец царя и великого князя всея Руси Ивана Васильевича, — сказал Райкин. — Слон прислан шахом Персии, так и именуется слон персидский. Львы от англичан, королева лично прислала. Елизавета, которая Тюдор. Тут даже крокодил имеется — подарочек от султана блистательной Порты. Кажется, нильский, из Египта. Но он во рве. Прикинь, перед Спасской башней ров. Широкий такой! Там для крокодила что-то типа бассейна с камышом устроено. Остальные звери тоже во рве под стенами обычно обретаются на радость зевакам. А я при слоне вроде как государев конюшенный или стремничий. Царь этот чин вроде как упразднил, но для меня одного исключение сделал.

— И как тебя в слоновожатые занесло? — спросил я, обуваясь.

— Араба, что со слоном из Персии приехал, сожгли. Колдуном оказался, мор распространял. Предрассудки, конечно, хотя, может, и правда с ОРЗ был, или с гриппом каким. Все чихал да кашлял. Ну конечно, с югов, да в наш климат… В общем — ни за что пострадал. Что со слоном делать — никто не знал. Не корова ведь. Я и вызвался, сказал, что знаю этого зверя. Видел у персов. Царь поверил, велел за год научить слона на колени перед ним вставать. Если обучу — село обещал подарить, а то и городок. Вот, учу потихоньку. Ну за год, сам знаешь, либо я, либо он, либо… Нет, Грозный определенно еще долго править будет. Меня Дубцов по эпохе поднатаскал.Хотя в опричной сотне мне край было. Так что обретаюсь при слоне, иначе пришлось бы душегубством заниматься. А душегубства здесь… Такого насмотрелся… Кстати, а ты здесь как оказался? Неужто меня искать послали?

Я вздохнул и кратко рассказал свою историю попадания в это дикое Средневековье. Но про грядущее особо не распространялся. Райкин выслушал, тут