Ариадна из чугуна и стали - Виолетта Орлова

счастью, отреагировали с каким-то фатальным спокойствием и даже меланхоличностью. Но, увы, далеко не все. Оказалось, что некоторые пассажиры не желают оставаться на поезде и ждать, пока за ними придет помощь. На самом деле, они боялись, что Бен окажется не таким способным сурьином, как Кей, и не сможет остановить каверну, если она вдруг захочет поглотить поезд. Таким образом, им казалось, будто пойти с Кеем – более безопасно. Одна нервозная пассажирка – Джейн «какая-то там» даже принялась совать Фрэнку и Жану рельсодоры с просьбой взять ее с собой. А когда они начали возражать, то принялась рыдать и обвинять их в некомпетентности.

– Если мы доберемся до станции, я подам в суд на всю вашу бригаду! – ныла она, как паровозный гудок. И тогда пришлось уступить. Власть и деньги решают многое, они не имели права категорично отказывать столь влиятельным пассажирам. В конце концов, оставаться на поезде было также опасно, как и идти на станцию. Изголодавшиеся каверны бродили повсюду, они умели перемещаться, и им было неважно: стоит человек на месте или идет прямо к ней в пасть.

Спустя несколько часов они сумели, наконец, с углем пополам сформировать небольшой отряд добровольцев. Кто же на настоящий момент изъявил желание идти?

Кей, который неплохо разбирался в картах. Клиф, поездной механик. Он помог бы отыскать нужную деталь, необходимую для починки. Грейс, вызвавшаяся выполнять роль лекаря. Нервозные пассажирки: дочь крупного магната в Олам Хаба Джейн и ее подруга Клара. Денег у них водилось немерено, а мозгов, как это часто бывает, напротив, недоставало. Элли, психолог. Она напросилась сама, а Кей не смог ей отказать. Фрэнка особенно настораживал этот последний факт, но противиться он не стал, ибо почти смирился с мыслью, что они все умрут. Ко всеобщему удивлению, последним членом экспедиции вызвался сам Жан. Он мотивировал это тем, что в их группе должен быть еще один мужчина; действительно, он неплохо обращался с оружием и вполне мог защитить других, но вот от кого? Диких зверей? Фрэнк ужасно не хотел, чтобы его сын шел в компании столь сомнительного человека, однако не будешь же перечить начальнику поезда? В его отсутствие заместителем сделали самого Фрэнка.

Сборы проходили крайне поспешно и даже нервозно. Это напоминало судорожные метания раненого зверя. И ведь главное – ничего не забыть, все взять. Палатки для ночевок, провизию на неделю. Чистую воду. Лекарства. Теплую одежду. Главный машинист боялся в основном за девушек, ибо понимал, что они мало смыслят в походной подготовке. Перед отправлением нужно было провести короткий инструктаж. Но в целом Фрэнк был абсолютно спокоен, ибо доверял сыну. Он знал, на Кея можно положиться; сын скорее сам умрет, нежели допустит гибель людей. Отправление решили назначить на завтра, чтобы успеть подготовиться. Когда Фрэнк выглянул из поезда, то услышал резкий крик глухаря. Он счел это дурным знаком.

***

Ариадна уже давно остановилась: Эдвард догадался, что произошла поломка, ведь он, будучи тормозильщиком, тоже неплохо разбирался в поездах. В настоящий момент он сидел с отцом в купе: папаша был трезвым и оттого исключительно злым. В такие моменты его лучше было не трогать. Искрящиеся гневом глаза буравили какой-то желтый плевок на полу, а Эдвард вжался в свою койку, искренне желая максимально уменьшиться в размерах. Старина Додж уже сообщил им, что стоянка затягивалась. Это очень плохо, ибо означало отсутствие работы. Теперь Эдварду придется долго наблюдать перед собой зловещее лицо отца. Неожиданно к ним постучали: по официальному требовательно. Эдвард нервно дернулся к двери; кого же это принесло? Затравленный взгляд его уткнулся в однобортный фрак с золочеными пуговицами – к ним пожаловал сам констебль.

– Прошу прощения, господа, – хрипло просипел нежданный гость.

– Какие мы тебе га-аспада! – сварливо буркнул отец и смачно сплюнул на пол, добавляя к тому желтому еще один плевок.

– Эдвард Финч, будьте добры проследовать за мной, – констебль проигнорировал реплику отца и впился строгим взглядом в растерявшегося Эдварда.

– А зачем я вам… Собственно… Понадобился? – вяло пробормотал он, сразу же почувствовав жгучий страх. Этот грозный представитель порядка пугал его больше отца.

– Вас подозревают в убийстве Мэрридит Берч, картографа из вагона первого класса. Я вынужден вас задержать.

Глава 17, Длинная тяга

48

Элли очень долго собиралась, ибо не знала, что может ей понадобиться в пути. Из одежды у нее не находилось ничего подходящего, ей придется идти в клетчатом дорожном платье, что в принципе вполне удобно для поездки в экипажах, но весьма некомфортно в пешем походе. На пояс она подвесит миловидный шатлен49, куда прикрепит часы, носовой платок и ножницы. Решив таким образом, она задумчиво повертела в руках глаз – таинственный предмет, который ужасал и манил одновременно.

– Как славно, что он нашелся! – вдруг послышалось радостное за спиной. Элли вздрогнула всем телом: никак она не привыкнет к тому, что Анкель бесцеремонно материализуется из воздуха в самые неподходящие моменты. К своему большому огорчению, она увидела, что к ней пожаловал не только невротик. Анкель чинно подошел к ней под ручку с Гретой, укутанной в кислотно-желтый шифоновый шарф.

– Собираешься в путь, Элли?

– Откуда ты знаешь?

– Анкель рассказал.

Элли перевела удивленный взгляд на невротика: парень сиял, словно арматура после полировки. Эту чудаковатую парочку, видимо, совсем не расстроил тот факт, что они сломались и, судя по всему, надолго застряли в пустынных землях, так далеко от материка. Анкель подошел к Элли и робко приобнял за плечи.

– Отдашь мне твой портрет? Я потерял его в кабинете и долго не мог найти.

Элли почти механически покосилась на аккуратный глаз на подвеске.

– Так это… Твое? – медленно проговорила она, глядя попеременно то на глаз, то на радужного Анкеля.

– Нет, Элли, портрет твой. Но он принадлежит мне, я храню его у сердца, чтобы твой глаз сопровождал меня всюду.

Элли почувствовала, как лед паники сковывает ей внутренности. Грета неуместно расхохоталась.

– Вот это любовь, да, сестрица? Всюду ходить с частичкой тебя. Мне бы такого Анкеля заиметь, да только увы, всех достойных мужиков на поезде уже расхватали. Анкель, что ты в ней нашел, ума не приложу, тощая, что можно через нее смотреть, как сквозь одноразовые тапочки.

Невротик смущенно улыбнулся и заметил:

– Элли очень красивая. И умная.

Что ж, и на том ему спасибо. Элли машинально сунула ему глаз; Анкель с проворством мангуста вцепился в предмет и тут же спрятал в карман брюк. Какой же он странный, в самом деле!

– Мне некогда, –