Системный Творец III - Александр Сорокин

Картина окончательно прояснилась: за создание эпического артефакта я получал 4 % к опыту. Чтобы повысить уровень, мне оставалось создать всего 16 эпических артефактов. Учитывая текущую скорость восстановления энергии и время на сон, я должен был уложиться до завтрашней ночи. Но никто не знал, сколько у нас оставалось времени.

Я создал еще два «Стража Порогов», потратив 28 единиц энергии и 0.5 бревна Зрелой Древесины. Теперь у меня было шесть «Стражей» — оставалось создать еще четыре, чтобы обеспечить защитой всей бойцов.

Наконец, колонна тронулась. Это было медленное, тягучее шествие, больше напоминавшее похоронную процессию. Люди шли, оглядываясь на родные улицы, на дома, где прошла их жизнь. В глазах читалась пустота, страх и покорность судьбе.

К нам с Орном подошли бабушка Агата и Лина с семьей. Младшие братья Лины, прижавшись к матери, испуганно озирались по сторонам. Сама девушка бережно держала на руках спящую сестренку. Ее мать пыталась улыбнуться, но улыбка выходила натянутой и печальной.

— Ты… остаешься? — тихо спросила Лина, глядя мне в глаза.

— Да. — ответил я. — Мы их задержим. Чтобы вы успели уйти.

Она лишь кивнула. В ее глазах блеснули слезы. Резко обняв меня одной рукой, прижавшись щекой к плечу, девушка так же быстро отстранилась. Не сказав больше ни слова, Лина пошла за своей семьей, растворяясь в реке беженцев.

Настала очередь прощаться с Орном. Это был самый тяжелый момент. Я повернулся к старику, и слова застряли в горле. Он смотрел на меня своими мудрыми, добрыми глазами, в которых я видел все: гордость, страх, бесконечную тревогу и любовь.

— Орн… — начал я, и голос предательски дрогнул.

— Ничего не говори, сынок. — перебил он, положив свои мозолистые, твердые ладони мне на плечи. — Я все понимаю. Ты должен это сделать. Для них. Для всех нас.

Старик притянул меня к себе. Это было не быстрое, формальное объятие, а крепкое, долгое. В нем было все: благодарность за спасение и кров, гордость за ученика, страх потерять последнюю родную душу и бесконечная, щемящая нежность.

— Ты обещаешь мне, что будешь осторожен? — прошептал он мне в ухо, и его голос впервые за все время нашего знакомства дрогнул. — Обещаешь, что выживешь?

— Обещаю. — выдохнул я, чувствуя, как по лицу катятся горячие, предательские капли. — Я обещаю, что вернусь к тебе. Обязательно. А ты… — я отстранился, вкладывая в взгляд всю свою волю, — а ты никуда не пропадай! Держись за них. — я кивнул в сторону уходящей колонны. — Помогай им. Твое мастерство нужно живым. Мы скоро встретимся. Я обещаю.

Орн сжал мои плечи так, что кости затрещали. Резкий кивок, смахивание влаги тыльной стороной ладони — и он, не в силах больше говорить, развернулся, устремляясь к хвосту колонны. Его прямая, но внезапно такая одинокая фигура медленно растворялась в толпе.

Я стоял, провожая взглядом уходящих жителей моего города. Повозки с продовольствием, последние телеги, груженые скарбом — все исчезло в пыли и отчаянии, высевших над колонной. Ворота, готовые захлопнуться, казались теперь границей между хрупкой жизнью и неминуемой смертью.

В городе оставались лишь мы. Системщики. Большинство из нас никогда не покинет этих стен. По крайней мере, живыми.

Я глубоко вдохнул, сжамая кулаки. Моя битва только начиналась.

Глава 17

Последние фигуры на дороге растворились, словно призраки. Я стоял, впиваясь взглядом в пустоту, оставленную ушедшими. Тяжелый, холодный камень безысходности давил на сердце. Воздух, еще недавно наполненный гулом голосов, плачем и скрипом повозок, звенел от тишины. Город умер, и лишь ветер, гуляющий по опустевшим улицам, напевал ему погребальную песню.

Я резко развернулся и зашагал прочь от ворот, пытаясь заглушить внутреннюю тревогу мыслями о предстоящей работе. Но они не приносили утешения. В голове неотступно крутился образ Орна. Он учился у настоящего мастера, что когда-то открыл ему тайны создания артефактов, способных соперничать с системными. В них была вплетена сила, позволявшая им обладать свойствами, почти не уступавшими моим ранним творениям, созданным с помощью «Живого ремесла». И это без единого уровня навыка, без Системы, направляющей каждое движение резца! Орн был живым укором моей зависимости от сухих цифр прогресса. Эти числа не отражали истинного мастерства, глубины понимания материала, той души, что он вкладывал в каждую вещь.

Но сейчас у меня не было выбора. Никакая философия и глубина понимания, унаследованная от учителя, не спасли бы нас от лавины плоти и когтей, что двигалась на город. Нужна была только грубая сила. Голая, бездушная, измеряемая в уровнях навыков и единицах энергии. Мне требовался четвертый уровень «Живого ремесла».

Дом баронессы Лирель возвышался мрачным и безжизненным замком. Я прошел внутрь, минуя роскошные, но пустые залы, и спустился в знакомый подвал. Воздух здесь пах озоном, потом и сталью — запахом силы, купленной ценой боли.

Внутри уже ждали Вальтер, Эдварн и Крон. Дядя, аскетичный и напряженный, словно натянутая тетива лука, застыл посреди зала. Эдварн, прислонившись к стене, мрачно смотрел в пол. Крон, все еще бледный после вчерашнего, но собранный, сидел на лавке, проверяя остроту своего меча.

Я подошел как раз в тот момент, когда Вальтер, оглядев присутствующих и не увидев Горста, спросил о нем Эдварна.

— Капитан отказался прийти. — глухо ответил коренастый воин, не поднимая глаз. — Он у статуи. Ждет.

— Черт побери! — резко, сквозь стиснутые зубы, выругался Вальтер.

Я невольно удивился. В последнее время мой чопорный дядя все чаще позволял себе подобные вольности. Видимо, давление было столь чудовищным, что даже его железная воля и вышколенное хладнокровие давали трещины. Он, магистр Империи, ощущал груз ответственности и приближающуюся гибель так же остро, как и мы все.

— Ладно. Плевать. — резко выдохнул Вальтр, смирившись с ситуацией. — Все за мной.

Мы молча последовали за ним из подвала, поднялись наверх и вышли на безлюдную площадь. Капитан Горст стоял у подножия гигантской статуи Топора. Неподвижный, как и сам каменный исполин, он вглядывался в холодную грань постамента, словно силой воли пытаясь вырвать из недр Системы своего сына. Его спина, всегда такая прямая и уверенная, сейчас казалась сгорбленной под невидимым грузом.

Магистр подошел, несколько секунд молча вглядываясь в него, а затем тяжело вздохнул.

— Встань в строй, капитан. — произнес он. В его голосе не было привычной властности, лишь усталая констатация. — Сегодняшнее занятие проведем здесь. Оно будет теоретическим, а не практическим. И ты будешь слушать так же внимательно, как и все. От того, что ты усвоишь, зависят жизни каждого, кто остался в этих стенах. Сегодня я расскажу вам