Где моя башня, барон?! Том 6 - Антон Панарин

— С удовольствием исполню его волю, — рассмеялся я, ущипнув напоследок за попку эту красавицу.

— А так? — Катя обернулась и накинулась на меня.

Ну да, дверь мы не закрыли. Ну и чёрт с ним. В пылу борьбы неожиданно перешли на более тесные и приятные приёмы. Так сказать поступательные, и Катя очень успешно помогала мне, активно двигая бёдрами.

— А-а-а-ах! — воскликнула Катерина, достигая пика. Ещё два проникновения, и я догнал её. Вспышка внизу живота, растёкшееся по организму наслаждение. Мозг затуманился.

— Твой господин благодарит тебя, — пригладил я её локон и поцеловал в невероятно нежные губы, пахнущие мёдом.

— А как его рабыне приятно, — звонко засмеялась Катя, затем поднялась, надевая нижнее бельё, а следом и платьице. — Вам нужно подкрепиться, господин. Так что я уплываю на кухню, и скоро буду.

Через пять минут Катерина принесла среднего по размеру поросёнка, уже порезанного на ломти. Хребет и рёбрышки аккуратно отложены в сторону.

Пожелав приятного аппетита, она покинула кабинет. Ну а я запер кабинет, замечая, как Гоб кинулся на свиные кости. Захрустел ими, превращая в труху.

Ну а я при помощи ножа и вилки порезал один из ломтиков на мелкие кусочки. Я аристократ, или где? Надо привыкать, куда деваться.

Интересно, а чем питется Брумгильда? Если она вообще чем-то питается? Может книжки ест свои, ха-ха! Или есть же так называемые солнцееды. Так она воздухоед.

Троллиха прочла мои мысли. У окна замерцала серо-зелёная энергия. В воздухе образовался вход в пещеру, подпирая потолок кабинета. Оттуда вышла Брумгильда, посматривая на блюдо с поросёнком. Причём с отвращением.

— На землю падают неслышно хлопья белые

Это всего лишь снег, не сахарная вата

Слеза скользнула по щеке, — печально произнесла троллиха.

А затем её взгляд упал на тарелку с двумя булочками, присыпанными сахарной пудрой. Не знал, что тролли могут развивать такие скорости. Секунда — и вот Брумгильда уже у стола. Запихивает в большой зубастый рот мучное.

Её физиономия расплылась в блаженной улыбке. Она упала на задницу и достала из кармана своего серого платья книжку, начиная читать.

Гоб доел свою порцию поросёнка, поковырялся когтем меж зубов, затем запил еду водой из графина и прокашлялся, проведя рукой по своей лохматой причёске. Блеснул взглядом и направился к троллихе, уставившейся в книгу.

Гоб подошёл достал кинжал, поигрывая им в руке, на что Брумгильда покосилась, а затем вновь перевела взгляд на страницы чтива.

— Такой красотке грех уж отказать

Ты мне понравилась в самом начале

Раз ты настаиваешь, можем возлежать

Да хоть на этом одеяле, — зеленомордый показал в сторону сброшенного с дивана тонкого пледа. Затем медленно вытянул клинок и попытался поднять край её платья, посматривая с вожделением на голое колено троллихи.

Но глаза Брумгильды злобно сверкнули, она прошипела сквозь зубы:

— Слова любви — есть нежный свет. Это прекрасно.

Но злобным гоблинам такое недоступно.

В болото сгинь!

Гоб охнул, а затем под ним разверзлась болотная лужа, в которую он очень оперативно погрузился с головой.

— Бульк! — отозвалась лужица и растворилась.

— Неплохо ты его отшила, но он совсем не злобный, — заметил я. — Гоб просто хочет пообщаться и наладить контакт.

Брумгильда категорично взглянула на меня, затем в формате хокку объяснила, что Гоб и ему подобные для неё враги. Ведь всю её родню уничтожили как раз гоблины.

— Но ведь Гоб не из твоего мира. Ты это тоже учитывай, — подчеркнул я, на что троллиха тяжело вздохнула. — Он хороший парень, хоть и слишком бесцеремонный. Дай ему шанс исправиться.

Брумгильда коротко кивнула, пусть и неуверенно, но давая согласие, затем вновь уставилась в книгу. Под столом в этот момент колыхнулась тень, из неё не спеша вышел Гоб.

Он отряхнулся, сбрасывая с себя болотную тину, демонстративно прошёл мимо троллихи, напряжённо посматривая в её сторону. Затем зелёный сел в позе лотоса рядом с моим креслом и достал точильный камень, начиная полировать лезвие кинжала.

— Но если ты обычный гоблин

Тебе не светит никогда

Такая грудь, такая жопа

Такая тёлка как она… — начал он тихонько напевать себе под нос, косясь в сторону Брумгильды. И троллиха в ответ опасно блеснула взглядом в его сторону, заставив его петь потише.

Я не выдержал, громко прыснул со смеху. Забавные они. В этот момент постучали в дверь. И громко. Это Никифорыч что-то от меня хочет.

— Быстро скрылись, — прошептал я, и мои помощники удалились в свои убежища.

Я открыл дверь, встречаясь взглядом с возмущённым Никифорычем.

— Катька прислала убраться, — вошёл он внутрь. — И де там у тя стену рушить?

Взгляд его заблуждал по кабинету.

— Вот эту, — коснулся я стены с отпечатком Гоб. — Что-то ты опять не в настроении.

— Тамарка твоя опять выделывается, — пробурчал старик.

— Эй, почему это она моя. Я всего лишь свёл вас вместе, — подчеркнул я. — Теперь ты сам, старый. Или порох уже не тот в пороховницах?

— И порох есть в пороховницах, и шары в шароварах, — пробурчал Никифорыч. — Просто подметил, что её духи слишком резкие. У меня аллергия на них, вон чё. Чихать начинаю.

— Так купи ей другие, подари, — предложил я. — Что ты как маленький?

— Сам знаю, что делать, — заблестел взглядом старик. — И сам ты сопля, ишшо учить меня будешь, ага!.. Да я поболя тебя девок потаскал! — он сгрузил блюда на тележку и покатил к выходу, бурча под нос: — Купить духи… ишь чего взял… конечно, куплю…

После того, как старый скрылся в коридоре, мой телефон прозвенел. Сергеич.

— Да, слушаю, — ответил я ему.

— Владимир, всё получилось быстрее, чем мы думали, — радостно ответил рекрутёр. — Воронежские пришли толпой, с повинной. Мы их кое-как разместили в бараках. Но и это ещё не всё.

— Так, видимо принесли общак, — не сдержал я улыбки.

Всё настолько выходило складно, будто по нотам. И это не могло не радовать. Я думал, что воронежские ещё немного будут сопротивляться, спорить. Поэтому и прикинул, что через сутки примерно они поймут, что их положение безнадёжное.

Но они отреагировали сразу же, как только узнали, что Хазаров помер. Да ещё и общак прихватили. Как же этому не радоваться?

— И сколько в общаке? — поинтересовался я.

— Ты не поверишь! Шестьдесят лямов! Шестьдесят! — воскликнул Сергеич.

Я опешил от такой цифры. Да, не ожидал, что Хазаров накопит столько деньжат. Да ещё и не откусит от него приличную часть. Видно так спешил свалить, что не успел добраться до своего сокровища.

Ну тем лучше. Нам больше досталось.

— Запасливый ублюдок оказался, —