Великая река - Токацин

- Этот серый ветер… Это он и был? – растерянно замигала Кесса. – Файлин… Он ведь почти божество, верно?

- Да, так, - кивнул Фрисс. – Тебя не обожгло? Вайнег! А я вот поджарился…

Он сел наземь и, морщась, стянул сапог и портянку. Пальцы ноги покраснели и опухли.

- Ох ты! – испуганно мигнула Кесса.

- Залить зелёным маслом, и всё будет в порядке, - Речник опустил ногу в канал и снова поморщился. – Зачем ты вылезла из Тени?

- Я обещала, что буду прикрывать тебе спину, - нахмурилась «Речница». – А ты то запираешь меня, то отсылаешь. Как я стану воином?!

- Эх-хе, - покачал головой Фрисс, зачёрпывая из склянки пахучее зелёное масло. – Так ты скорее станешь пригоршней углей.

…Город гудел, как огромный гонг, по широким улицам проносился рёв рогов и труб, все двери и ставни открывались, и колдовские огни расцветали в небе. Вода в каналах искрила и кружилась водоворотами, кошки выбрались на крыши и грелись на осеннем солнце, ярко разрисованные листы велата и резные вывески вновь повисли у домов, зазывая покупателей и гостей. «Дом проводников,» - гласила одна из них. «Все дороги Фалоны мы знаем.»

- По предгорьям и до самой границы? – покрутил пальцами грузный Ваймор в ожерелье из больших зазубренных зубов. – Дорога очень простая, заблудиться негде, но вот скальные змеи… Редкая неделя проходит, чтобы они не вылезли в предгорья.

- Скальные змеи? – нахмурился Речник. – Неприятные твари, слышал о них. Двухвостки с ними справляются?

- Раз на раз не приходится, - покачал головой Ваймор. – Можем дать вам охрану – анкехьо. У нас есть боевые ящеры – они уже сталкивались со змеями. Стоить это будет несколько больше, но вы же намерены перейти границу живыми?..

Времена пустых ворот и ушедшей с поста стражи миновали – теперь в коридоре внутри городских стен кипела толчея, и путники и повозки выстраивались вдоль обочины, дожидаясь своей очереди. Двухвостка миновала каменные створки, и Кесса облегчённо вздохнула и провела рукой по лбу.

- Речник Фрисс, а где наш проводник?

- Хаэ-эй! – крикнул Фриссгейн, выгоняя Двухвостку с дороги на утоптанную тропу. Навстречу ему поднимался, покачивая хвостом, бронированный шипастый ящер-анкехьо. Арнань в дорожной куртке сидел на его спине.

- Я Аллан, - кивнул он Фриссу. – Держитесь за мной в пяти шагах.

Двухвостка смерила чужого ящера угрюмым взглядом и громко фыркнула. Он презрительно покосился на неё и махнул хвостом. Кесса увидела неглубокие, но многочисленные рубцы на его броне, щербины на костяном наконечнике хвоста и раскрошенные шипы на боках.

- Змеи большие? – негромко спросил Фрисс.

- По осени – даже слишком, - отозвался Аллан. – Я поведу вас в обход, если повезёт, твари нас не почуют. С тех пор, как им закрыли путь к рудникам и пастбищам, они все сползлись к дорогам…

То, что было грядой серебристых облачков на горизонте, превратилось в пепельно-сизые громады, утопающие в тучах. Скала громоздилась на скалу, и где-то наверху, в дымке, зеленели клочки лугов, зажатые меж каменными зубцами. Иногда эхо приносило топот и рёв бесчисленных стад, раскатистый рык ящеров-анкехьо и крики ширококрылых стервятников. Дорога извивалась по склонам, врезаясь в них глубокой бороздой, ныряла в туннели и замирала у подвесных мостов. Кесса смотрела вниз – и видела дымящуюся пустошь, усыпанную валунами и изрезанную узкими оврагами, на дне которых клокотали ручьи. Пар валил от них, и удушливый запах серы и плавящегося камня поднимался в небо.

Скоро нашлись и попутчики – пастух, сгоняющий в низинные пастбища стадо молодых товегов, небольшой корабль на колёсах, нагруженный шерстью и шкурами, пешие гонцы – крепкие существа с блестящей алой шкурой и зубчатыми клешнями на хвостах. Кто-то спускался на равнину, кто-то сворачивал к горным лугам, но все были равно молчаливы и насторожены.

- Речник Фрисс, ты убивал когда-нибудь скальных змей? – спросила Кесса, когда солнце опустилось за горную цепь, и разлитый по небу пурпур начал угасать.

- Где же у нас ты видела горы? – поморщился Речник. – Боги пока что хранят нас от этих тварей. Если начнётся неладное, лезь на самый верх панциря, прячься за шипами. Эти змеи редко кусают – они давят, сбивают с ног, дробят кости.

- И их яд превращает в камень? Эмма говорила…

- Да, - нехотя кивнул Фрисс. – Поэтому они и не кусаются. Даже им не переварить кусок камня. Если она заденет тебя передним зубом или капнет слюной – это не страшно, яд у неё в глубине пасти. Держись за шипами! Флона тоже умеет давить и дробить кости, на это и надежда.

Длинный дом прилепился к скале у очередного моста, одну из стен ему заменила сама гора, и он с тех пор, как его построили, глубоко в неё врезался, - Кессе мерещилось, что она снова лежит в пещере на берегу Великой Реки. Стены, выстланные сухой травой и обшитые циновками, не сочились холодом. Кессе тепло было засыпать, положив голову на грудь Фриссгейна.

- Речник Фрисс… - сон не спешил прийти к ней. – А кто-нибудь рождался когда-нибудь в Кигээле? Бывает такое?

- Хм… - потревоженный Речник сонно мигнул. – О чём ты, Кесса? Так быстро даже кошки не родятся. Ещё месяц или два, и мы пройдём сквозь Кигээл. И… я ещё не видел, чтобы кто-то зачинал в конце лета.

- Моя мать зачала меня летом, - напомнила Кесса, устраиваясь поудобнее. – И тоже никто не ожидал. Я… я хочу стать Речницей, Фрисс. И чтобы мои сыновья и дочери были Речниками. Так, как и было всегда в роду Кегиных.

- Так и будет, - пообещал Фриссгейн, пропуская её волосы сквозь пальцы. – Много-много Речников из рода Кегиных.

…Промелькнул ещё один подвесной мост, но Аллан не свернул на него – его ящер вышел на террасу, зажатую между отвесными скалами и пропастью. Обернувшись, хеск жестом велел путникам молчать и идти быстрее. Терраса была широка, прочна – анкехьо проворно бежал по ней, помахивая хвостом, и Двухвостка не отставала. Что-то тихонько зашелестело наверху, вниз посыпались камешки, и Кесса запрокинула голову, выглядывая попутчиков. Она даже мигнуть не успела, когда Фрисс крепко схватил её и вытолкнул на самое высокое место панциря.

- Скальные змеи! – крикнул Аллан, цепляясь