Сердце Дракона. Часть I - Кирилл Сергеевич Клеванский

class="p1">Резкий переход от тьмы к обилию красок заставил на миг зажмуриться. Когда Хаджар открыл глаза, то смог оглядеться. Он стоял на острых камнях и смотрел на бесконечный белый покров. Сперва спутав его с родным снегом, Хаджар быстро осознал, что это облака. Гребни кучевых волнами перекатывались среди лазури. Вдалеке, окрашенные багровыми и золотыми тонами, они выглядели пушистым одеялом, укрывшим целый мир.

Ветер обдувал волосы Хаджара, стянутые простым кожаным ремешком в крепкий хвост. Развевались его простые, заплатанные одежды. На поясе — красной крестьянской веревке — висел меч. Потрепанные лапти, обмотанные тряпками, заменяли ему сапоги. Но в таком виде Хаджар ощущал себя лучше, чем многие короли в своих шелках и золоте.

Кроме меча, ветра и горизонта в этой жизни Хаджару больше ничего не требовалось.

Внезапно небо и тишину разорвал рев, от которого даже воля Хаджара на мгновение дрогнула. Такого не было… никогда в жизни. Тут же взяв себя в руки, Хаджар резко обнажил клинок. Горный Ветер с намного более слабым, но все же тоже ревом вылетел из ножен.

Ветер взвился стремительным вихрем. Синяя энергия со спрятанными внутрь искорками черной, крутилась вокруг ног Хаджара. Взгляд его синих глаз был устремлен к быстро увеличивающейся черной точке на фоне закатного солнца.

Точка все росла и увеличивалась, пока не сравнялась по размерам с чем-то невообразимым. То, что для кого-то могло показаться горным хребтом, на самом деле являлось костяными гребнями на спине. То, что выглядело кронами деревьев — переливающиеся зеленым и синим стальные чешуйки.

Пики заснеженных гор — когти. Клыки — словно построение тысяч шеренг копейщиков. А янтарные глаза с черными зрачками-веретенами — будто два порезанных великанами солнца.

Хаджар выглядел на фоне дракона даже не как букашка, даже не как микроб и не как пылинка. Его вообще попросту не существовало рядом с исполином. Хаджар был уверен, что если бы это была реальность, то простого присутствия рядом с подобным существом хватило бы, чтобы разрушить не только тело, но и душу.

Душу не только практикующего, но и такого адепта, как шейх Курхадана — Умар. У того не было бы ни шанса.

— Учитель! — закричал Хаджар, накрытый тенью исполина.

Травес, чьи рога выглядели огромными реками, пролетал сверху, не замечая маленького человека. Самое удивительное, тогда — почти восемь лет назад, в пещере под водой он выглядел намного меньше размером.

— Он тебя не услышит, — прозвучал знакомый голос.

Хаджар повернулся. Рядом с ним стоял мужчина непередаваемой красоты и стати. Длинные черные волосы струились до самой земли. Изумрудные шелка плыли по ветру. И если бы не пара рогов и янтарные глаза, ничто не выдало бы в нем нечеловека.

— Учитель Травес. — Хаджар опустился на колени и коснулся лбом камней.

Этому существу он был обязан всем, что имел. Каждый его шаг, каждый его вздох за последние восемь лет — все это благодаря дракону, пожертвовавшему ради него всем.

— С каждой нашей встречей ты становишься все больше похож на Хозяина Небес. — Губы Травеса слегка дрогнули. Взмахом руки он позволил Хаджару подняться с колен. — Не знаю, радует ли это меня или огорчает.

— Почему?

Вдвоем они стояли на пике горы и смотрели, как в небе танцует великий дракон. В глазах Хаджара плескались разумный страх, восхищение и преклонение. Травес же… Он смотрел с ностальгией и грустью по ушедшим дням. Так порой Атикус смотрел на границу Белого Леса. Так же — и Примус на старый камень, стоящий у границы озера в саду дворца.

— Подольше оставайся человеком, мой ученик. Я отдал свое сердце человеку с волей дракона…

Хаджару показалось, что Травес сейчас поделился с ним какой-то глубокой мудростью, но пока не мог осознать, какой именно. Иногда ему было очень сложно общаться с существом, прожившим целые эпохи.

Если взгляд Хаджара на мир изменился после перехода к ступени пробуждения духа, то как же тогда изменился взгляд существа, стоящего на такой стадии силы? Может быть, он видел и ощущал реальность совсем иначе.

Настолько, что Хаджар даже не мог себе представить.

— Ты пришел за зовом? — спросил Травес. Впрочем, в голосе его не было особой заинтересованности ответом, который он и так знал.

— Да, — кивнул Хаджар.

Порыв ветра принес золотые листья. Видимо, это место находилось где-то недалеко от пика с деревом Вечной Осени.

— Я никогда не хотел, чтобы ты пользовался зовом, — тихо произнес Травес. — Я никогда не хотел, чтобы ты полагался на техники. Но, видимо, глупо требовать от птенца, чтобы он гордо парил среди высоких облаков. Но пообещай мне, ученик, что однажды ты откажешься от всех костылей и пойдешь сам. Только так ты сможешь проложить свой собственный путь среди небесных дорог. А только свой путь, который ты прогрызаешь сквозь боль и смерть — только он и есть правильный.

Хаджар опять не понял, что имел в виду его учитель. Казалось бы, простые слова складывались в столь же простые предложения, но смысла в них содержалось больше, чем во всех книгах Южного Ветра. А их у него хранилось несколько сотен стеллажей.

— Ты знаешь, что будет, если проиграешь?

— Да, — снова кивнул Хаджар.

Травес посмотрел на ученика и отвернулся. Он кинул последний взгляд в сторону своего прошлого и повернулся к самому себе спиной. Теперь он смотрел на далекую золотую полоску, которой отсюда выглядел шлейф таинственного древа.

— В этот день я был на пике своей силы. Именно поэтому мое сердце привело тебя сюда. Никогда я не был так свиреп и могуч, как в этот день. Никогда я не был так свободен. Никогда мой ветер не был так спокоен…

Травес опустился на камень. Он сидел на простом валуне, но выглядело это так, что даже император на своем троне из чистого, белого небесного камня удавился бы от зависти.

— Ты пока еще слишком слаб, чтобы узнать, в какую цену тебе обойдется мое сердце. Но достаточно силен, чтобы я начал рассказывать тебе историю. Историю того, как переплелись наши судьбы.

Хаджар, убрав меч в ножны, сел рядом.

Глава 310

— Я жил в небольшой деревушке на окраине Города Драконов, — начал свой рассказ Травес. Он легонько провел рукой по ровной глади пространства. Та, словно поверхность озера, подернулась легкой рябью, а затем Хаджар, будто через окно,