"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 - Виталий Свадьбин

На секунду мне показалось, что Аглая все же сверзится с лестницы, но она снова устояла. Виктор застыл с открытым ртом, я сделала вид, будто не замечаю его реакцию. Так же, шаг за шагом, заставила экономку взобраться до середины лестницы.

— Подними левую руку и подтяни к себе штору, — приказала я.

Виктор отмер. Снова закашлялся и торопливо закрыл за собой дверь.

— Вот что значит пыль, бедный князь раскашлялся весь, этак и до астмы недалеко, — глубокомысленно заявила я в пространство. — Нет, надо в ближайшие же дни навести порядок во всех комнатах.

Опять обратила внимание на Аглаю.

— Раскрой самое близкое к тебе к тебе кольцо.

Но вместо «да, барыня» экономка негромко сказала:

— Анастасия Павловна, остановитесь, пожалуйста. Я поняла. Не надо больше этой… лин…ви... не надо. Прошу прощения.

34

— Хорошо, — сказала я. — Зови горничных. Сегодня снимем эти пылесборники, завтра вычистите и обратно повесите. Кроме бархатных, их прибери пока. Вряд ли в ближайшее время я захочу их повесить.

А то, может, и вовсе платье сошью, чего добру пропадать.

— Потом протрем пыль и почистим ковер, и хватит на сегодня.

Аглая исчезла и вернулась удивительно быстро со всеми горничными, включая Дуню. Я ожидала, что экономка будет только командовать, но и она взялась за работу. Я отодвинулась к двери, чтобы не мешать: в небольшой комнате хлопотало слишком много людей. Обнаружила, что не могу стоять, когда другие работают, и решила пока посидеть в своей спальне. Без помех подумать, как бы приспособить поудобней тот светящийся шарик, что у меня получился. Кофейная пара все еще стояла на столе, «колобок» отлично разместился в блюдце, правда, при малейшем колебании воздуха норовил слететь с подставки. Пришлось погасить его и идти просить у Алексея фонарь. Да не масляный, действующий по тому же принципу, что и керосиновая лампа, а тот, внутрь которого ставят свечу. Бедняга долго не мог взять в толк, чего от него хочет взбалмошная барыня.

— А, каретный фонарь! — сообразил он наконец. — Сейчас Ваську пошлю в каретный сарай.

Через некоторое время я озадаченно рассматривала странную конструкцию, напоминающую автомобильную фару, приделанную к застекленному железному ящику, который, в свою очередь, крепился к металлическому стержню, сужающемуся книзу.

— Герасим сказал, новый не даст, он масляный, светит ярче и дорогой. А для бар… — Он осекся. — …барыни этот будет в самый раз, и испортить не жалко.

А для барской дури и такой сойдет, поняла я. Но вслух говорить не стала, только хмыкнула про себя — много Василию придется еще пообтесаться, прежде чем при всех князю служить. Поблагодарив парня, я снова отправилась к Алексею, в этот раз за пояснением, как этакое сооружение крепится. Оказалось, что стержень вдевается в металлическую же петлю, приделанную к карете. Не удержавшись, я спросила, для чего нужна эта штуковина: свечи, пусть даже вставленной в фонарь, не хватит для освещения дороги.

— Чтобы, когда баре ночью домой с балов да из гостей возвращаются, края кареты издалека видны были и кучера загодя отвернуть могли, — невозмутимо сообщил мне Алексей.

Все это, конечно, было очень интересно, но никак не решало мою задачу. Не требовать же отодрать от кареты держатель и приколотить его к стене будуара прямо сейчас? И второй — в спальню? Да и я не была уверена, что смогу протянуть магический «фитиль» между собой и миниатюрной «шаровой молнией» на несколько метров, и потому любое стационарное сооружение теряло смысл.

Подумав, я спросила, нет ли в доме столяра, и услышала, что столяр у барина один, и тот в усадьбе, а на разный мелкий ремонт и садовника хватает.

Я глянула на часы: детское время еще не вышло. И все же беспокоить садовника не стоит, мало ли, вдруг у него тоже на барыню зуб. Попробуем другой вариант.

Я вышла во двор через черное крыльцо. Звезды в переплетении веток были яркими-яркими, куда ярче, чем обычно в городе, — вон даже Млечный путь просвечивает между двумя кронами. В городе, где жила раньше, я ни разу не смогла его разглядеть.

Я хмыкнула про себя: чему я удивляюсь, в самом деле. В том городе никогда не бывало темно. Окна, уличные фонари, вывески… Здесь же мрак развеивал лишь фонарь над крыльцом черного хода. Стоило мне спуститься со ступенек и выйти из круга желтого света, ничто не мешало разглядывать небо. Наверное, какие-никакие уличные фонари здесь водились, но дом и густые кусты вдоль забора надежно ограждали от них сад.

Покрутив головой так и этак, я снова зажгла шарик, скатила его с ладони в фонарь. На всякий случай оставила дверцу чуть приоткрытой — кто ее знает, эту магию, вдруг она тоже материальна и стекло отгородит ее.

Светил усовершенствованный фонарь не хуже фар. Если прицепить его на карету — не испугаются ли лошади? И не ослепит ли он встречных возниц?

Пока я размышляла об этом, дошла до каретного сарая. Оказывается, на нем тоже висели фонари, только сейчас они не горели. В самом деле, чего масло или свечи просто так жечь, вот соберется куда барин, тогда и свет пригодится, все подготовить для поездки.

Под крышей сарая едва светилось слуховое окно.

— Петя. Петр! — окликнула я.

Скрипнуло, дверца, под которой стояла лестница, отворилась. Петр сощурился от света, качнулся вперед.

— Стой! — испугалась я.

Не хватало мне к обожженной еще и переломанного. Но Петр замер в дверном проеме, глянул вниз.

— Какая с… зараза лестницу утащила?

— Я утащила, — хихикнула я.

Когда Дуня сказала, что Петра поселили с Герасимом, кучером барина, в мансарде каретного сарая, я и предположить не могла, что лазить туда придется по приставной лестнице. Но девушка утверждала, что устроили его хорошо.

— Простите, Настасья Пална, не хотел…

— Брось, — фыркнула я. — Лучше скажи, нужно о чем-то для тебя похлопотать? Постель там, печка…

— Да что вы, Настасья Пална, меня тут не хуже, чем у вас, устроили. Лавка, и тюфяк мягкий, и печка есть. Кормят нас с Герасимом с другими дворовыми слугами, похуже, чем у вас, но грех жаловаться. Так вы зачем пришли-то? И что это в руках у вас такое чудное?

— Каретный