Лето, пляж, зомби. Окталогия - Наиль Эдуардович Выборнов

class="p1">Сделав несколько шагов, я наклонился. В этих цветах было что-то простое, сельское. Как будто какая-нибудь пожилая бабушка на огороде траву полола, а они вот остались, рука не поднялась выдернуть.

Принялся рвать, сорвал несколько. Вот их по окраинам букета оставлю, и получится красиво, как будто обрамление. Тем более, что упаковочной бумаги у меня нет. Все равно красиво выйдет.

Рядом росли еще, желтые, даже ближе к оранжевому — к цвету пламени, когда дерево горит. Тоже что-то натуральное. Лепестки были длинными, вытянутыми и лучами расходились в разные стороны вокруг темной сердцевины. Они гордо возвышались над остальными, и я сорвал еще — будет яркое пятно.

Сам не заметив этого, я увлекся, и мне стало интересно собрать действительно красивый букет. Не так уж важно, как отреагирует на него Саша, но думаю, ей действительно будет приятно. А потом постепенно отойдет, куда она денется, верно?

Но буду надеяться, что ей искренне понравятся. Более того, наверняка ведь удивится тому, что такой, как я, подарил ей цветы. И не просто подарил, а почему-то нарвал сам, прямо тут, с опушки. Оставалось надеяться на то, что я не напорюсь на какую-нибудь колючку вроде чертополоха, и что ни один из этих цветков не окажется ядовитым. А то мало ли, что еще с местной фауной бывает.

Вот еще, розовые. Снова длинные стебли, а лепестки нежные, почти прозрачные. Ветер шевелил их, и казалось, что они просто оборвутся и улетят, если их не удержать. Я снова наклонился и принялся осторожно рвать их — уж слишком хрупкими они выглядели.

А потом увидел синие, они будто сами собой выскочили из тени кустов. Цвет был насыщенным, почти фиолетовым с белыми прожилками ближе к сердцевине. Я сорвал еще пять, чтобы добавить в середину букета — будут темные акценты.

Так… Ну вроде получается уже красиво вполне себе.

Осмотрелся еще, и увидел еще — фиолетовые, блеклые, как будто припорошенные пылью, хотя ей тут негде взяться, и они сами по себе такие. Тоже красивые, они создадут ощущение глубины, будто в букете будет своя тень. Игра света и тени — это вообще важно. Ладно.

Когда я всё это собрал, в руках у меня оказалась пёстрая охапка: белые и розовые — лёгкие, как дыхание, жёлтые — яркие, словно солнце, синие и фиолетовые — тёмные, как сумерки. Вышло разношерстно, и как-то по-настоящему что ли, будто сама жизнь.

Но надо как-то упорядочить все это, чтобы выглядело как букет, а не просто как сена. Вот этим и займусь.

Наклонившись над участком с относительно низкой травой, я присел и принялся выкладывать все. Желтые и синие с фиолетовыми в центр, вперемешку, пусть будет игра ярких тонов. Теперь вокруг — белые и розовые. Сжал за стебли, отодвинул от себя на расстояние вытянутой руки, посмотрел. Да, красиво. Но чего-то не хватает.

Точно, зелени. Добавим еще немного просто травы, чтобы что-то вроде обрамления появилось.

Я нарвал просто травы и добавил в букетик, после чего перевязал его бечевкой, которую взял с собой. Посмотрел еще раз. Вот теперь красиво, вот теперь то, что нужно.

И почему-то я испытал к этому букету нежность. Он, если честно, сам по себе напоминал мне Сашу. Такая же простая, диковатая, но нежная при этом. Я уже успел почувствовать это в тот день, когда между нами чуть не произошла близость. Да. Все могло бы обернуться совсем иначе, если бы не влезла эта ебанутая ирландка.

А может быть, дело было еще и в том, что я сделал это собственными руками.

И тут справа послышался шелест травы. Я сдвинулся на пару шагов назад, посмотрел, и увидел, как кто-то ползет через траву.

Это еще что? Змея что ли? Вроде как в Крыму водятся гадюки, так что со змеей мне встречаться вообще не хотелось. Я невольно сделал еще несколько шагов назад.

Нет. Это не змея. И не мыши-полевки. Что-то слишком большое. Но что тут еще может скрываться? Пума? А они тут водятся? Хрен знает.

Переложив букет в левую руку, я спрятал его за спину, а сам достал из кобуры пистолет. Для того, чтобы справиться с диким животным его хватит. Я знал об этом, потому что в джунглях Амазонки сам не один раз встречался с такими тварями.

И двинулся навстречу этому шевелению. А уже через несколько шагов понял, что это зомби. Всего лишь гребаный зомби.

Трава расступилась, и он вывалился на относительно свободный участок земли. Человек, естественно, за все время нам так и не встретилось ни одного зомби-животного, даже собак или крыс, хотя мы достаточно долгое время шарились в заброшенном городе и наверняка рано или поздно наткнулись бы на них. Я так вообще подозревал, что вирус на животных не действует.

Побитый весь какой-то, да еще и ног нет. Ну точнее как, кости есть, на сухожилиях держатся, волочатся позади, но мяса на них практически не осталось. Вот он и не идет, а ползет.

— И откуда же ты, мразь такая, тут взялся? — спросил я зачем-то. Не ответит же все равно, говорить они не умеют.

Тварь подняла голову, вдруг посмотрела мне прямо в глаза. Взгляд ее черных буркал я выдержал без проблем. Это в первое время они меня пугали, а теперь уже совсем нет. Ну глаза и глаза, рубануть его по башке, они и погаснут. И все в общем-то, ничего страшного в них нет. Особенно когда у тебя есть ствол. Только вот стрелять зазря я не стану, потому что одиночная тварь — это не повод палить. Ну и внимания привлекать не хочется, да и переполошить своих — тоже такая себе затея.

Тварь вытянула руку в мою сторону, засипела, а потом снова поползла вперед. Все, навелся, жрать хочется. А он, кстати говоря, подсох так порядком. Они, думаю, рано или поздно окончательно высохли бы, если бы не дожди. А они сейчас часто, постоянно же эти шторма с побережья приходят.

Кстати, интересно, а если зомби под яркое солнце запихнуть на пару недель, что с ним будет? Испечется и сдохнет? Или до осени долежит, водой напихается и вновь проснется. Как растение.

— Ебаный ты овощ, — проговорил я.

Мне почему-то жутко неприятно стало. Поляна вот эта вот на опушке, красиво все, цветы везде, а тут этот труп оживший. Как будто бы весь вид испортил. Я как представил, что по тем цветам, которые я собрал, другие зомби ползали, так мне букет бросить захотелось.

Но нет,