Лето, пляж, зомби. Окталогия - Наиль Эдуардович Выборнов

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я открыл глаза, но оглядевшись, увидел, что мы находимся на том же месте. Тело убитого мной бандита лежало чуть в стороне, еще один сидел на земле, и его нога уже была перетянута жгутом. Топор из нее тоже вытащили, но ходить нормально он не сможет. Уже никогда. Если ему, конечно, протезирование сустава не сделают.

Остальные трое, в том числе и Шульц, стояли на ногах. У одного, правда, ворот бронежилета оказался испачкан кровью, а обе ноздри были заткнуты ватными тампонами. Что ж, неплохо. Уже неплохо. Как минимум двое не бойцы.

Я попытался пошевелить руками, и понял, что они связаны за спиной. Причем, судя по тому, как что-то больно врезалось в кожу, кабельными стяжками. А это финиш. Перетереть ее обо что-нибудь легко, а вот разорвать — хрен получится, только руки себе раскровянишь. Может быть, когда-нибудь придумают протезы, которые легко их будут рвать, но сейчас ничего такого нет.

А вот ноги не связали. Видимо, рассчитывали на то, что со связанными руками я не представляю для них угрозы.

— О, очухался наконец — гнусаво произнес боец со сломанным носом. — А я думал, ты его убил, Килла.

— Да не, я ж с пониманием, — ответил тот, что вырубил меня. — Командир сказал — в живых оставить, вот я и оставил.

— Поднимите его, — приказал Шульц, кивнув на меня.

Оба подошли ко мне и резким рывком вздернули на ноги. Сам же Шульц сделал резкий шаг в мою сторону и впечатал кулак мне в живот. Я не выдержал, ноги подогнулись, и я сам собой рухнул на колени. И по лицу мне тут же прилетела пощечина.

— Отморозок ебаный, — констатировал главарь этого отряда. — Сука, говорил же Изгой, что тебя мочить надо было сразу. Но нет, Фред бухтел, мол, полезный человек, много добычи приносит.

Я почувствовал удовлетворение. Уважает. Ну еще бы, было у них в отряде пятеро, включая его самого, а теперь один мертв, второй — калека. Правда и мне, похоже, пиздец приходит без особых вариантов.

Ладно, подергаемся теперь еще.

— Да, только и Изгой и Фред на том свете теперь, — сказал я, насчет второго, правда, соврав. Все с ним нормально, сидит у нас в сарае и, кажись, уже даже свыкся со своей участью. Тем более, что его не пытают и даже кормят нормально.

— Ну ничего, ты скоро им привет от меня передашь, — ответил Шульц и наклонился надо мной. — Рассказывай. Сколько вас. Где база? — Нас легион, а мы на Кудыкиной горе, — ответил я.

Меня ударили еще раз, на этот раз кулаком, я так и не понял, кто именно это сделал. Перед глазами снова брызнули искры, но от падения меня удержали.

Когда проморгался, увидел, что Шульц склонился надо мной, опершись руками на колени. Я чувствовал его дыхание — жесткий табачный перегар. Причем сигареты явно армейские, дешевые, «вырвиглаз» какой-нибудь. «Прима армейская» или «Перекур». У нас в ЧВК их не водилось, закупали гораздо более дорогие.

Хотя их и в обычной армии одно время перестали выдавать, но в конце двадцатых снова стали. Поняли, что без этого никуда.

— Рассказывай, — повторил он. — Сколько вас. Где база?

Я смотрел на него снизу вверх и молчал. Да, в таком положении можно начать юлить, придумывать сказки, но это сыграет против меня. Я ведь не в курсе, что они знают. Так что, скорее всего, меня сначала начнут бить. А потом применят какие-нибудь более интересные методы допроса. Шульц, как я понял — спец, и должен быть в курсе, как это делается.

— Ты не понял? — Шульц резко влепил мне пощёчину. В ушах опять зазвенело, но удар я удержал в этот раз, изо всех сил напрягая шею.

— Да понял, — ответил я спокойно. — Только зачем мне язык-то распускать? Вы ж меня все равно убьете. Давайте лучше сейчас, сразу. За Изгоя отыграешься заодно. Знаешь, я об одном жалею — что он сдох так легко. Пуля в голову и все. А у меня фантазия, знаешь, развитая.

Он прищурился. — А может, в этот раз мы по-другому сыграем. Может, в живых оставим, если будешь сотрудничать.

— Может, — хмыкнул я. — Только я-то знаю, что нет. Вы ж наверняка все беды на меня повесили. От того, что в Дачном случилось, до того, что тебя вчера дрист пронял. Или если кто-то паленой водкой отравился.

Я специально смотрел прямо ему в глаза. Тут важно не показать страх. Наглость выбивает из колеи. Да и если повезет, я реально сдохну раньше, чем они успеют развязать мне язык.

В том, что все, пришло время умирать, я не сомневался. Выхода из ситуации я тут определенно не видел.

— Ты, сука, в героя поиграть решил что ли? — вмешался гнусавый, тот, которому я нос расквасил. Я повернул голову, и увидел, что вата уже пропиталась кровью. Слабые стенки сосудов, ебать. — Хочешь, я ему пальцы переломаю, командир?

— Стой смирно, — рявкнул Шульц. — Пальцы потом.

Он снова наклонился — Я тебе последний шанс даю. Где база?

Я усмехнулся. — Ты дурак, Шульц? — сказал я. — Думаешь, если бы база была, я тут один по кустам шарился? Я бы на ней сидел, в тепле, с хавкой. А я вот, видишь, по кустам таскаюсь, да еще и без ствола. Подумай головой.

— Ага, конечно, — кивнул он. — А букет ты из тяги к прекрасному собирал, да. Я что, не понимаю, что вы со своей бабой где-то рядом сидите. Как там ее зовут-то? Лика?

Я почувствовал, как в душе просыпается злость. Ну, он-то знать о том, что Лика умерла, не мог.

— Надо было тебя кончить, — сказал он. — А сперва расчихвостить ее у тебя на глазах. Я ведь говорил Изгою, а он Фреду поверил. Ну и что теперь? Ты ж сам говоришь, что кончил Фреда. Эх, не разбирался он в людях, не того командовать поставили.

Блядь, прокололся на букете. На хрена я его вообще поперся собирать? Романтик, блядь. Хотя кто знал, что меня тут встретить могут? Нет, если выживу, то хрен еще кто-то вылезет с базы в одиночку, без присмотра.

Это я суперменом себя вообразил. Да еще и труп зачем-то потащил хрен знает куда. Идиот, ничего не скажешь.

Хотя шансов выбраться нет. Ладно, моя смерть все равно остальным уроком станет. Впрочем, у них никуда лезть мозгов хватить было должно.

— Букет я на могилу собирал, если что, — наконец-то нашелся я, что ответить. — Потому что уебки