Александра. Большая игра. (книга вторая) - Олег Ростов

— Ох, Ефросиния. Допрыгаешься ты со своими заговорами. Не дай бог, кто из наших церковников прознает.

— А ты, Матушка, если никому не скажешь, то никто и не прознает. — Немного помолчала и опять начала. — Я не волосы вплетаю, а любовь к себе прививаю. Как луна убывает, так любимый по мне больше скучает. Луна переродится, так любовь рабов божьих Александры и Василия укрепится.

— У нас, Фрося, и так с Васей любовь большая.

— Кашу маслом, Матушка, не испортишь.

В этот момент я увидела, как на противоположный берег реки выехала группа всадников. Их было около десятка. Они остановились, смотрели на нас. До противоположного берега было метров 80–100. Как минимум, трое из них были явно дворяне. Хорошо одеты. А один из них был вообще в дорогом доспехе. Девчонки смеяться перестали. Но никаких визгов и попыток прикрыться. Фрося мне успел вплести ленту и завязать бантик, как я всегда делала. Я спокойно встала. Девушки оставались в воде и смотрели на всадников. Один из них что-то прокричал. Взяла лук.

— Фрося, колчан возьми. И встань рядом со мной. — Она, держа колчан со стрелами, подошла ко мне. Я взяла стрелу. Наложила её. Оттянула тетиву до уха. Подняла лук прицеливаясь, сделала поправку на ветерок. Разжала пальцы. Тетива хлопнула, посылая бронебойную стрелу в группу всадников. Стрела вошла в ствол дерева, рядом с которым стоял всадник в доспехах. На уровне его головы. Я взяла вторую стрелу. Вновь оттянула тетиву. Подняла лук с наложенной стрелой. Поправка на ветер. Разжала пальцы. Хлопок тетивы. Стрела в полёте. Дворянин в доспехе успел поднять щит. Стрела врезалась в него. Пробила щит и вышла кончиком острия наконечника чуть выше руки мужчины, которой он и держал щит. Я взяла третью стрелу. Тетива до уха, прицел, поправка, хлопок тетивы. Конь под одним из дворян заржал, вставая на дыбы и рухнул. Я взяла четвёртую стрелу. Всадники развернули коней, забрали того, кто лишился коня и отвалили в лес на противоположном берегу. Мы постояли так немного и я вернула четвёртую стрелу в колчан.

— Можете продолжать, русалки. — Сказала девушкам. — А вообще, лучше будет, если вы закончите плескаться. А то у вас губы уже посинели. На берег выходите и сушиться пора.

— Матушка! — Услышали мы голос Богдана. — У вас там всё нормально? А то тут какие-то люди появились, на том берегу.

— Всё нормально. Как появились, так и убрались. Айно с Никишей вернулись?

— Вернулись только что. Косулю притащили и сказали, что кабана завалили. Опять в лес пошли.

— Вот и хорошо. Хоть дичинки жареной поедим.

Девушки вышли из воды. Первой рубашку сняла Ксения. Перед этим спросила:

— Что, эти то убрались?

— А кто их знает? — Пожала я плечами. — Может по кустам прячутся и на вас, красавиц таких, смотрят.

— Тогда им же хуже. — И сняла рубашку через голову. Стояла такая прекрасная обнажённая нимфа, выжимала своё нательное бельё. Глядя на неё, тоже самое сделали и остальные, кроме меня и Фроси.

— Бесстыжие какие. Ни стыда, ни совести, Матушка. Срам один. — Ворчала Фрося.

— Ну почему срам? Всё правильно Ксюша делает. Ты тоже снимай.

— Но, Матушка⁇!!

— Снимай, говорю. Трусы же сняла и лифчик?

— Сняла, Матушка.

— Значит они сухие. Их наденешь. А сверху сарафан свой.

— Но как же сарафан без нательной рубашки?

— Очень просто. Нечего в мокром ходить. Не дай бог ещё заболеешь. Снимай говорю. В шатре сухую наденешь.

Сама тоже свою сняла. Обтёрлась ей и бросила на траву. Надела свои трусики и лифчик. Сверху батистовую верхнюю рубашку с кружевными манжетами, штаны, носки и сапоги. Последним надела китель. Остальные девушки тоже завершали одеваться. Каждая забрала свою нательную рубашку.

Вышли к оцеплению. Божен смотрел на Фросю и улыбался.

— Что ты улыбаешься так, Божен? — Не выдержала Фрося.

— Ничего. Давай свою рубашку. Я понесу.

— Я сама понесу. Ещё чего не хватало.

— Ну как хочешь. — Божен стал что-то говорить жене на ушко. Она покраснела. Дернула плечиком и пошла к нашему шатру. Богдан и Илья засмеялись. Аббас шел за нами с невозмутимым видом.

Девушки скрылись в шатре. Фрося забрала мою мокрую рубашку. Я велела, чтобы мне разложили походное кресло. Кирасиры тем временем разбили лагерь, поставили палатки. Айно с Никифором разделывали косулю и кабана. Им помогала пара кирасир. Горело уже несколько костров, над которыми подвесили походные котлы. Часть кирасир уже накупалась и теперь расположились на травке. Кто просто разговаривал друг с другом, кто решил поспать, пока выдалось свободное время. Хорошо хоть штаны надели, а не голыми задницами сверкали. Часть ещё купалось. Кто-то из кирасир кашеварил уже. Кто-то чистил оружие, точил свой фальшион. И часть несла охрану на конях по периметру лагеря. Я сидела, пила из серебряного кубка ягодный морс, который мне вынесла из шатра Фрося. Девчонки переодевались, одевая сухие нательные рубашки. Я пока не стала. Мне и так хорошо было. Китель был расстёгнут до половины. Коса свесилась до земли. Её кончик лежал на траве. Мне было хорошо. Спокойно. В какой-то момент увидела, как к нашему лагерю подскакала кавалькада всадников. Я поняла, это те самые, кто появился на том берегу и нагло стал рассматривать купающихся девушек. И в кого я стреляла из лука. Кавалькаду остановило охранение лагеря. На моих кирасир попытались наехать. Но на них где наедешь, там и ляжешь. Я видела, как кирасиры обнажили свои фальшионы. Раздался выстрел, слава богу, в воздух. К ним стали стягиваться другие кирасиры, вскакивая на коней и обнажая ооружие. Туда же потянулся и Алексей Кобыла, командир моего отряда кирасир и личной охраны. Прибывшие о чём-то поговорили с Алёшей и переводчиком из числа кирасир. Потом Алексей подскакал ко мне.

— Матушка-Государыня, там местный барон. Говорит, что его пытались убить кто-то из женщин нашего отряда. И что это его земля. Он привёз стрелу, одну из тех, которыми в него и его людей стреляли.

— Всё верно говорит. Это я стреляла. И не пыталась убить, а предупреждала, что не хорошо подсматривать за купающимися женщинами. Хотела бы убить, убила бы. Поэтому пусть спасибо скажет, что жив до сих пор.

— Он сказал, что убили его любимого коня.

Я усмехнулась.

— Может мне извиниться перед ним? Или деньги выплатить