Общество должников - Николай Константинович Дитятин

— Тогда давай на руль! Дави любую сволочь, которая посмеет остановить нас! Мы с Хо в кузов!

Олива с ядреным «х-ха!» забросила сумку наверх. Потом я подсадил ее и сам забрался наверх по колесу. Под ногами хрустело, звенело и перекатывалось. Видимо я наступил на какое-то приснодревнее радио времен освоения Немоса, потому что внизу хрипло заорала музыка. Что-то про «уходящих — не вспоминай». Я заколотил кулаком по крыше кабины. Слышно было как всхлипывает стартер и ругается Полина. Кто-то попытался проникнуть к ней в кабину, раздался звон разбитого стекла и воинственный клич сирены. Я спрыгнул вниз, уцепившись за край кузова и зарядил случайному парню ногой в висок. Тот щучкой ушел на дорогу, а я сдержанно осведомился у Полины:

— Ты какого хуя копаешься?!

— Эфа рухлядь не заводиться!

— Ну так жахни по приборной панели. Покажи кто главный!

Полина вязла ноту и саданула по торпедо. После этого первый же поворот ключа заставил «тяжеловоз» вспомнить свое жизненное предназначение. Из ядовитого тумана выскакивали фигуры в гражданском, но таких навороченных респираторах, что напоминали злых духов. Мы наконец тронулись, но демоны успели полностью облепить грузовик. Я уже слышал, как рычит под звуки старого радио моя Хо.

Ближайший ко мне неоперативник попытался ударить шокером, но я подался назад и перехватил его запястье и дернул в сторону. Мы еще не набрали скорость, так что парень должен был отделаться ушибами. Это были мелочи, а вот кузове давно началась куча мала. Хо боролась в клубке с пятью «случайными». Никто не доставал огнестрельного оружия, очевидно, нас всех приказано было брать живьем. Я тоже решил не искушать судьбу, и оставил револьвер в кобуре.

Одна из этих сволочей все-таки изловчилась и ударила Хо между лопаток парализатором. Олива припала на колено и ее тут же принялись пеленать. Я взревел и бросился вперед, однако меня грамотно приняли, уложив лицом в синтезатор. Пришлось сыграть носом простой перебор, и, возможно, на подходе была целая симфония, но, к счастью, Хо уже победила слабость в мышцах. Все вокруг повалились, разбивая локти и раня задницы об острые углы и антенны.

Сражались эти ребята умело и отчаянно. В первые в жизни я на своей шкуре почувствовал, что ССТ это вам не на доску насрано. Тренировочные лагеря Крашелл — хорошая школа, но эти парни были совсем из другого теста. Тут оказалось пара гарзонцев два лонгата и одна олива. И каждый из них даже в одиночку был для нас с Хо серьезным испытанием. К счастью, в кузове все-таки было тяжело развернуться, к тому же одинокая олива почти сразу сбежала штурмовать кабину. Я наделся лишь на то, что Полина будет к этому готова.

В общем мы сражались фактически один на один, если не считать того, что противники наши постоянно менялись, и нападали отдохнувшими. Хуже всего, что снимать противогаз нам было нельзя: не дай бог нас как следует разглядят и запомнят. Все это походило на испытание для поступления в элитные войска.

От точного и свирепого удара гарзонки в белой майке стеклышко на моем правом глазу разлетелось, и я чуть не ушел вправо.

— Да шла бы ты нахер, — свирепо заорал я и швырнул в нее ржавым тостером.

Женщина ловко увернулась, но лонгат отдувающийся за ней, не сообразил, что его может атаковать бытовая техника, и получил по лбу. Потеряв равновесие на расползающихся аудиокассетах, он попятился назад и перевалился через задний край кузова.

Напарник, который попытался помочь ему, ушел следом, потому что в этот момент грузовик сделал такой безобразный нырок влево, что мне стало ясно: внутри борьба тоже в самом разгаре. Раньше мы распугивали и таранили автомобильный траффик, а теперь ехали по тротуару снося и без того бедную инфраструктуру. Люди в ужасе запрыгивали в магазины и кредитные давки.

Мы с Хо в изнеможении привалились к переднему краю кузова. Воля милосердной Леди уровняла шансы, да не совсем. Мы были избиты до крайности, и еле дышали в своих намордниках. Противники же наши, разминали кулаки и предлагали сдаться. Особенно старался оставшийся лонгат. Веселый рыжеголовый парень с выговором глубинных саксов.

— Вы хренено машитесь, бля буду! — говорил он, стирая кровь с подбородка. — Кто вы? Тамплиеры? РСГ? ГЛОТ? Да ладно вам р’бят, ложитесь! Вашего дилу щяс се равно вырубят.

Гарзонка, лысая и мускулистая как колено великана, мрачно кивнула, как бы предлагая то же самое.

— Ассная панама, — рыжий поднял и бросил ее мне. — Не теряй.

Я почувствовал, как ладонь Хо легла на мои разбитые костяшки и сжала их. В этот момент грузовик с ревом метнулся обратно на проезжую часть, снеся в сторону катафалк. Нас всех едва не выбросило на дорогу.

— Кажется, — прохрипел я, копируя Сэта. — С «дилой» еще не все ясно. И радио пока играет.

Мы с Хо синхронно поднялись. Рыжий улыбнулся во все тридцать оставшихся зуба. Гарзонка глубоко вздохнула. Она напрягла ноги, принимая стойку и под ее кедами затрещал расползающийся приемник. Музыка стихла.

— Закругляемся, — пророкотала она.

Хо молча бросилась на рыжего. Я поднырнул под кулак моей бой-бабы и попытался пробить пресс, но уже ни черта не держал запястье, поэтому вывихнул его и закричал от боли. Тогда эта хренова штангистка схватила меня и прижала к груди. Мне было бы даже приятно, если б не вмешивалось чудовищное давление, которое превращало ребра в неровные зубочистки. Увидев, что мне приходит конец, Хо пошла против собственного кодекса чести. Она парировала великолепную серию ударов Рыжего предплечьями и даже собственным лбом, а потом… пнула ему по яйцам.

Клянусь леди. Эти ее чудовищные ботинки, сделанные по последней моде из железа и каучука… В общем пока рыжий откисал, пуская пену, она связала ему ноги шнуром от удлинителя, а другим концом, с пятью замечательными розетками, она потрясла в воздухе.

— Придется жульничать! — закричала она.

Ну куда ж деваться… Ощущая прекрасные кубики через тонкую майку гарзонки, я протащил руку до кобуры и с трудом надавил крючок.

Бах!

Большая женщина взвыла и отпустила меня. В ее левом колене дымилась огромная дыра. Она изумленно взглянула на меня, как бы не понимая, что произошло.

— Ты что, волк ебучий? — спросила она тонким, почти лонгатским голосом.

Хо бросила удлинитель и попала ей в висок, а я подхватил розетки и обвязал вокруг чернокаменной шеи. А потом мы просто вышвырнули рыжего из кузова.

Надо отдать гарзонке должное, она сопротивлялась до