Дар! - Лана Лэнц

Морэн видел, как страдал Нит после того, как распылили его невесту. Он даже близко не подпускал к себе девушек. И пусть называть рабыню госпожой — это перебор, но, как говорится, чем бы дитя не тешилось…

Вот только было одно «но»…

Ниту уже присмотрели невесту. Девушка из влиятельного рода, крылатая, красивая (впрочем, как все белаторки), отлично подготовлена к роли жены и матери — мечта!

Но! Вот оно, то самое «но».

Она никогда не потерпит, чтобы её муж спал с рабыней в их доме, когда она тоскует одна.

Наложниц законные супруги, втайне от мужей, чаще всего травили отваром для бесплодия, ведь даже богатая семья не могла себе позволить толпу детишек.

Если с бескрылыми белаторками жёны ещё хоть как-то мирились, особенно, когда сами не могли быстро родить наследника (родится деточка бескрылым, можно мамашу наказать, выслав в другое измерение, а дитятку оставить в качестве вечного слуги и отомстить по полной за то время, когда муж развлекался, создавая это бескрылое существо), то с рабами обстояло всё не так «радостно».

Жёны откровенно брезговали такими связями мужа, ведь неизвестно, что за существо получится в итоге. «Рабы могут спать лишь с рабами!» — именно это внушали девушкам, когда те росли.

Если крылатая белаторка связывалась с рабом, частенько последствия оказывались для неё трагичными. Девушке удаляли крылья, после чего опаивали всё тем же настоем трав, вызывающим бесплодие, и отправляли на забаву рабам. Хотела отношений с этими грязными существами — получи. А там белаторкам «мстили» за все страдания, словно они были виновны во всех бедах чужих миров. Долго такие девушки не жили, а если выживали — сходили с ума.

Иногда родителям удавалось замять подобное и оставить дочь в Белатории, но все понимали, что с удалёнными крыльями, женой крылатого девушке уже не стать. Её выдавали за бескрылого обнищавшего белатора, поскольку она опозорила семью. Если их ребёнок рождался крылатым, он становился членом семьи, его любили, как внука, но мать этого ребёнка приходить в дом, который когда-то был ей родным, не смела больше никогда.

Для любителей экзотики здесь существовали специальные заведения, где любой мужчина-белатор мог насладиться обществом существ из другого измерения.

Например, имелись женщины — кошки, изящные и гибкие.

Вот только когти у них вырывали с корнем, а клыки стачивали, нельзя было допустить, чтобы такая красавица случайно оцарапала кого-то или укусила.

Или дамы с дивными голосами из измерения дивных птиц…

Их голоса звенели нежными колокольчиками, а пение заставляло трепетать сердца.

Это единственное измерение, которое белаторы оставили в первозданном виде. Его обитатели не годились на роль рабов, слишком быстро погибали. Зато отлично пели в заведениях для развлечений. Некоторые белаторы очень даже любили ронять таких дам на ки, ища экзотических наслаждений. Обычно красавицы гибли после нескольких подобных встреч, а иногда и одной не выдерживали, слишком уж нежными созданиями они были, но их тут же заменяли новыми пугливыми девушками с прекрасными голосами, запас «на всякий случай» имелся всегда.

Кто-то предпочитал маленьких ронок. Их измерение славилось крепкими, хоть и очень низкорослыми мужчинами. Роны отлично справлялись с работой в шахтах. В места, куда не могли пролезть рослые рабы, эти существа пробирались запросто. Их женщины заметно отличались от грубых мужчин той же расы, они были очень стройными и нежными, напоминали девочек лет двенадцати до самой старости, впрочем, работали в шахтах они на одном уровне с остальными. В домах экзотики эти дамы могли выдержать любое количество клиентов, за это и ценились. Единственной проблемой была их внешность. Красивых попадалось мало. Их выискивали охотники, а потом продавали за очень большие деньги.

Людей, как представителей иного измерения, в подобных заведениях не использовали, ведь они практически не отличались от белаторок, разве что бескрылые, менее красивые. Кто заплатит за подобное удовольствие, когда в собственном доме можно иметь хоть гарем из местных. Это не возбранялось, хотя жёнам и не нравилось.

Отец не понимал странного выбора сына, но он не боялся осуждений. В отличие от белаторок, мужчины вне дома могли встречаться с кем угодно, главное, чтобы не дарили низшим существам детей.

24.

Господин Морэн придумал отличный план, как опоить рабыню отваром для бесплодия и обезопасить встречи сына с этой женщиной, чтобы она не вызывала раздражения белаторки, которая предназначалась ему в жёны.

Безупречность этого плана поддержала и мать Нита.

Её тоже радовало, что сын, наконец-то, выбрался из паутины горечи, связавшей его тугими узлами после утраты Ории.

Она знала, что он с детства был влюблён в ту юную белаторку. Обычно очень замкнутый, мальчик по имени Нит смотрел на своё окружение безразлично синими глазами. Он преуспел лишь в боевых и магических навыках, но не в отношениях с девушками. «Лучший охотник», «Карающий меч Белатории», «Высший маг юного поколения», «Лучший стрелок», «Способнейший изготовитель зелий среди молодёжи»… множество наград, полученных сыном за годы детства и юности, хранила она в отдельном кабинете, даже пыль с них вытирала сама, не доверяя слугам.

Взяв в руки очередную статуэтку или памятный знак, вспоминала моменты, когда её мальчик получил этот приз. Ни одна мать в их измерении не могла похвастаться таким количеством наград своего ребёнка.

Понятное дело, всем хотелось выдать свою дочь за столь блестящего юношу,

а он тосковал лишь по одной. Даже сдружился с подростком, который был ей приятелем.

Едва став совершеннолетним, сын в тот же вечер пришёл к отцу и потребовал послать прошение к старейшинам на одобрение брака с Орией. Именно потребовал!

Они с мужем были потрясены настойчивостью сына.

Нит никогда ни о чём не просил, даже наоборот, относился безучастно к разного рода подаркам. Но в тот вечер в его голосе звучала твёрдая уверенность, словно эта девушка всегда была ему предназначена, а он лишь хотел забрать своё, поэтому все возражения не имели смысла.

Отец, тогда уже наметивший для сына другую невесту, не смог произнести ни слова. Он только кивнул и спросил на какое время просить старейшин назначить свадьбу.

Нит, словно чувствовал надвигающуюся беду, ответил коротко:

— Чем быстрее, тем лучше. Я готов стать её мужем хоть сейчас! Но прекрасно знаю, что старейшины раньше трёхдневного срока позволение не дадут. Вы ведь, думаю, хотите пышной свадьбы? Ории, наверное, этого тоже захочется, девчонки такое любят, поэтому делайте, как считаете нужным, но, умоляю, поторопитесь!

За что её мальчику на долю выпали такие страдания? Этого госпожа Морэн не понимала, но согласилась с планом мужа сделать пристройку к их дому. Нит сможет