Дар! - Лана Лэнц

Глаза господина Морэна сияли. Так выглядят лишь глаза очарованных чем-то (или кем-то) людей и влюблённых.

«Неужели отец решил действовать таким подлым образом? Надумал соблазнить мою невесту? Он это сумеет запросто — опытный ловелас! Никогда девушки не могли устоять против шарма старшего господина Морэна!» — со злостью подумал Нит.

— Что здесь происходит? — едва расцепив стиснутые после увиденной сцены зубы, как можно спокойнее спросил он.

— Она просто прелесть! Теперь я тебя понимаю! — заявил отец, не обращая внимания на колючий взгляд сына. — Я получил огромное удовольствие… Мы тут с Хельгой… Слушай, отдай мне её сегодня на ночь, хотелось бы продолжить!

— Что ты сказал!? — гневно переспросил Нит, схватив отца за грудки.

Ольга стояла возле кресла, переводя испуганный взгляд то на одного, то на другого. Она впервые видела Нита таким взбешённым, а ещё то, какие молнии сверкают между этими белаторами. Вмешиваться и что-то объяснять девушка побоялась.

— Остынь, умоляю, остынь. Ты неправильно меня понял!

— Отдай мне её на ночь?! Куда уж понятнее? Отвечай, что ты делал с ней, пока я ждал тебя дома? — рычал сын, не отпуская стиснутых в кулаках одежд отца.

— Мы занимались литературой!

— Чем? Что это за название такое? Что за извращение?

Нит взбесился ещё больше.

— Так у людей называется счетослов! Да послушай ты, она мне рассказывала про счетословы людей, только и всего!

Нит посмотрел на Ольгу, та испуганно кивнула, подтверждая слова господина Морэна.

— Поэтому ты просишь отдать её тебе на ночь? — всё ещё недоверчиво переспросил Нит.

Он понимал, что отец не лжёт, но ведь и правды тот мог не сказать.

— На ночь, потому что хочу услышать, что было дальше. Она умеет отлично пересказывать людские счетословы, кроме того, оказывается, они могут быть безумно интересными.

— Скоро ночь. Она ничего не будет никому рассказывать. Хочешь, приходи завтра после обеда, а сегодня мы с ней ужинаем и идём…

— Понимаю-понимаю, не буду мешать, завтра так завтра, — хитро улыбнувшись ответил господин Морэн.

После чего, поклонившись Ольге, ушёл.

Девушка вспомнила слова из сказки «наступает утро, я должна закончить дозволенные речи», здесь всё с точностью до наоборот.

«Тоже мне… Шахерезаду нашёл. Что это вообще было? Почему Нит так разозлился? Неужели он подумал…»

— Он ничего плохого тебе не сделал? — спросил младший Морэн, прерывая её мысли и осматривая так, словно мог увидеть на ней отпечатки пальцев отца.

— Нет. Я пересказывала ему содержание книг, то есть счетословов по-вашему. Ты никогда не спрашивал меня о литературе, я думала, что знаешь. Если честно, я очень устала. Говорить столько часов подряд непросто.

Очень хочется пить, попроси, чтобы принесли какой-нибудь вроде чая с лимоном.

— Ты же знаешь, лимонами тут не увлекаются, а вот напиток из мароганта принесут. Помнишь, ты сказала, что он напоминает чай с лимоном?

Нит приказал подавать ужин, а заодно немедленно принести марогантовый напиток.

— Хорошо, что он ушёл. Можно немного расслабиться, — облегчённо вздыхая, и потягиваясь в кресле, заявила девушка. — А кто он этот господин Морэн? Он твой друг или брат?

— Мой отец, — ответил Нит, с интересом наблюдая, какую реакцию вызовут его слова.

— Ну чего ты меня дразнишь? Я же серьёзно спрашиваю, — надув губки, сделала вид, что обиделась она.

— Я и не собирался тебя дразнить, знаешь же, что никогда не обманываю.

Ольга иногда забывала про эту особенность белаторов. Пришлось поверить, хотя в её взгляде всё ещё скользило сомнение.

«Чтобы папаша выглядел ровесником сына… разве такое вообще возможно?»

Глядя на капризно оттопыренную губку Ории парень снова вспомнил, как отец держал её руку и, с блеском в глазах, смотрел на губы девушки…

Он не поверил ни одному его слову!

«Счетослов? Да, чёрта с два! С каких это пор счетословы так возбуждают белаторов? Отдай на ночь? Совсем с ума сошёл, всё ещё считает меня мальчиком, не умеющим постоять за то, что должно быть только моим?»

Поужинав, Нит сказал Ольге, что будет какое-то время занят, поэтому предложил ей лечь пораньше, чтобы утром вместе слетать на озёра или погулять с грымтом у водопадов.

Кот всегда очень радовался таким прогулкам. Он до упада гонял шустрых фонтинов, а потом падал у её ног, обхватив их мягкими лапами и урчал.

Едва голова девушки коснулась подушки, она тут же поняла, насколько сегодня устала.

Все эти сказки для отца Нита (если это действительно его отец, девушке до сих пор не верилось), а потом их разборки на ровном месте, вымотали её эмоционально.

25.

Внезапно она услышала, даже скорее не услышала, а почувствовала, что кто-то крадётся к её кровати.

Если бы пришёл Нит, то он вряд ли стал бы скромничать, тем более, что у него какие-то дела. Он сказал лечь пораньше, а значит и тревожить бы не стал.

Не успела Ольга сообразить, что же на самом деле происходит, как кто-то навалился на неё и жарко дыша ей в лицо, зажал рукой рот, не давая набрать воздуха. Девушка не могла оттолкнуть того, кто навалился на её, напавший был вдвое крупнее, не могла и закричать, а он тем даже не раздевал её, а просто грубо разрывал ткань, бывшую до этого красивым бельём.

От ужаса ей показалось, что у него не две руки, а больше.

— Рабы должны спать с рабами, — хрипел он, прерывисто дыша. — Так что молчи и раздвинь ноги! По законам Белатории я имею на это право!

Ольга поняла, что в её спальню ввалился какой-то раб, но как он сюда попал?

В полумраке она с трудом могла разглядеть черты его лица: мощный подбородок, сверкающие в бледном свете белые зубы…

Подробнее рассматривать не было возможности, поскольку она пыталась сопротивляться и на ней ничего уже не осталось, а он водил огромными шершавыми ладонями по её коже, целовал шею и грудь, при этом каким-то образом стягивая с себя одежду.

Неизвестно, что бы произошло дальше, если бы в этот момент не распахнулись двери и не сверкнула молния.

Раб, напавший на Ольгу, отлетел в сторону метра на три. Он корчился на полу от боли.

На пороге она увидела Нита, который тут же подскочил к ней и завернув в покрывало, поднял на руки.

Оглянувшись на того, кто был им повержен, Ольга потеряла дар речи. Девушка не ошиблась, у того, кто ворвался к ней в спальню, было четыре руки, а рост этого существа превышал два