Первый шаг Некроманта. Том 6 - Илья Рэд

кроме спасения собственной жизни. Потому следующий бросок молнии по пересечённой местности вывел его на относительно ровную тропинку, но заклинание прервалось, когда он внезапно повис в воздухе. Снова возникла эта микросекунда осознания происходящего.

В погоне он спасался молниеносным рывком, но умений маневрировать пока ещё не доставало, поэтому он не заметил, как сорвался прямо в овраг, сейчас его тело застыло посередине и впереди маячили ветки могучей ели.

— А-а-а-а! — закричал он в полёте и хотел было закрыть глаза.

«Смотри», — сказал спокойный нежный женский голос в его голове и он готов был поклясться, что это Софи!

Егорка послушался и это спасло ему жизнь, второй рывок молнии продлил полёт и тело скользнуло по ветвям дерева, не получив урона. Ель вспыхнула от жара и загорелась. Времени думать не было, поэтому после экстренного торможения в сугроб, мальчишка выбрался и, тяжело дыша, встал в стойку.

Снова рывок. Сотни две метров. Снова торможение. Он выигрывал для себя время, но понимал — стихия тени тоже быстрая. Это ему не раз демонстрировал Артём Борисович, потому мальчик знал — впечатление безопасности обманчиво. Гомункул вот-вот настигнет его. Никогда ещё Егорка не боролся так за свою жизнь, как сейчас.

Голова работала на удивление ясно и он успевал наметить нужный маршрут, правда глобально не понимал, где он сейчас находится: движется ли в сторону людей, либо, наоборот, отдаляется в глушь?

Когда мана закончилась, к его удивлёнию, цветок поделился с ним своими запасами! Необычные ощущения, словно он чувствовал единение с чужой душой, куда более опытной, чем он. Она и подсказала ему куда свернуть и мальчик беспрекословно слушался. Километр за километром, он отрывался от погони и только под конец заметил, что обувь просит каши.

Сапоги были расплавлены по краям, а под носок неприятно набился снег. Всё-таки это не артефактное снаряжение, оно не способно выдерживать такие нагрузки. Чтобы тело не остыло, он продолжал двигался вперёд, выбирая прямые маршруты рывков и под вечер, каким-то чудом успел выйти к небольшому селению, где его замёрзшего и голодного принялись спасать.

— Мне надо отправить письмо! — воскликнул он сразу же и попросил местного друида написать Юре Пичуге, отдал даже за это все свои последние деньги.

Бывший контрабандист иногда наведывался к Барятинским и знал леса, как свои пять пальцев, поэтому быстро откликнулся на зов мальчишки. Писать в саму усадьбу Егорка не рискнул, вдруг Ломоносов перехватит послание?

Пока Пичуга добирался, мальчик успел перекусить и отогреться на печи. Закутавшись в одеяло, он вынул магический цветок и прикусил от досады губу. Камелия выглядела совсем увядшей. Стебель пожелтел, листья заметно пожухли, а красный бутон почернел по краям. Это испытание далось Софи непросто.

В том, что цветок хранил душу Софи, у мальчика не осталось сомнений. Вероятно, он видел обряд переселения тогда в усадьбе и теперь ему, во что бы то ни стало, надо сохранить живой артефакт, но как?

Маны у него совсем не осталось, поэтому надо было ждать следующего дня. Гомункул отстал, но надолго ли? Воспоминания о случившемся вызывали по всему телу дрожь: перед глазами снова встала картина расчленения отряда. Порождение тени с такой хладнокровной лёгкостью расправилось с людьми, что Егорке стало страшно. Кто способен справиться с таким врагом? И безопасно ли оставаться в Вологде?

Ответы на эти вопросы ему ещё предстояло найти. Был бы он обычным ребёнком, а не рано повзрослевшим крестьянским сыном, то забился бы в угол, ожидая своей участи. Но это не в характере Егорки. Он будет сопротивляться, ведь Артём Борисович положился на него!

— Что случилось, малой? — тут же спросил Юра Пичуга, как только вошёл в избу.

Жестом он приказал всех присутствовавших семейных покинуть помещение. Мальчишка сбивчиво пересказал свои приключения взрослому и даже продемонстрировал артефакт. Цветок подсказывал — этому человеку можно верить.

— Мана говоришь? — покосился на него Пичуга и чуть заметно прикоснулся к камелии, но тут же одёрнул руку и поморщился. — Больно. Сейчас погоди, — он порылся у себя в заплечной сумке и достал оттуда несколько пузырьков, — Пей.

— Что это?

— Пей говорю.

Егорка последовал приказанию и ощутил прилив ментальных сил.

— Это Феликс сварил, одолжил у него на всякий случай несколько склянок, ну как?

— Здорово, Юрий Никитич! Подействовало! — вся его мана восстановилась от одного только глотка.

Он сразу же взялся за цветок и мысленно попросил забрать у него эти запасы. Его чистое детское желание помочь было услышано и артефакт постепенно вернул свой старый облик, для этого пришлось опустошить все запасы зелий Пичуги.

— Я достану тебе ещё, — успокоил он мальчика. — Артём Борисович пока не вернулся, но я думаю тебе следует с ним встретиться.

— А где он сейчас?

— В Польше.

— Чего? А что он там…

— Не твоего ума дело. Я не могу прикоснуться к этой вещице, значит, поедешь со мной, понял?

— Но этот же опасно, — возразил Егорка, — гомункул убьёт вас.

— Не убьёт, собирайся, мы заедем ненадолго в Вологду и сразу отправимся в путь.

Бывший контрабандист был напуган до самых печёнок, но мальчишке этого не показывал. Судя по его рассказам, за артефактом сейчас охотились две сущности: со стороны света и со стороны тьмы. Зачем он им не ясно, но у Пичуги был должок перед Барятинским.

Купец успел прикипеть к молодому барону и Юре нравилось, как тот управляет своим кланом. Каждый в нём мог найти своё место и в целом атмосфера справедливости подкупала. Даже если ты самый пропащий для всего остального общества, у Барятинского это ничего не значило. Поощрялись только личные успехи и стремление приносить пользу. Если ты слабак и не мог выполнять задачи, плакался на судьбу и всё такое прочее, то тебе не сюда.

Юра же горел идеями, планы бесконечно крутились у него в голове и он видел, как Феликс богател на глазах. Барятинский и его вытащил с самого дна, дав второй шанс, так что в этом плане он последователен.

Пичуга пока боялся подходить к барону с различными предложениями, всё-таки они ещё недостаточно близки. Мышление купца и интуиция подсказывали ему держаться за этого человека любой ценой.

Поэтому без лишних сантиментов он оставил мальчишку у себя дома, а сам пошёл посреди ночи в усадьбу. Феликс ещё не спал, поэтому получилось урвать десяток склянок с маной. Бывший жулик так был занят алхимией, что лишь махнул рукой Пичуге