Первый шаг Некроманта. Том 6 - Илья Рэд

Мы добрались до ожидавших нас лошадей, и тогда я впервые применил технику сжижения маны. Ментальное тело отвердело, создав снаружи экран, не пропускающий ауру Повелителя.

Всё, кто сейчас меня чувствовал, потеряли из видимости.

— Но как? — удивилась первой Жмудская, я теперь со стороны казался обычным некромантом.

— Потом расскажу, нужно спешить.

По моим скромным подсчётам на дорогу уйдёт три с половиной недели. Сейчас мороз, придётся часто менять лошадей и то не факт, что успеем. Телепортироваться я не умел и не известно, что там сейчас дома творится. На первой же остановке в Полоцке, я отправил домой письмо. Сейчас в городе творилось невообразимое — войска прибывали и прибывали на границу.

— Что происходит? — поинтересовался я у солдата, задержка нашей замены была вызвана наплывом приезжих и пришлось какое-то время подождать.

— Да ты с луны что ли свалился, барин? — рассмеялся молодой маг, оценивая меня и моих привлекательных спутниц, в глазах явно читалась зависть.

— Есть немножко, — улыбнулся я и велел трактирщику налить гостю лучшего вина, — с этими гусынями потеряешь счёт времени, понимаешь меня?

— Ха-ха, а то как же, мы это дело любим, ваше здоровье, — он чокнулся со мной и закусил кусочком ветчины.

— Ну так что там? Отчего столько людей? — снова поинтересовался я и приказал жестом опять наполнить нам рюмки.

— Ясно, что не от хорошей жизни, — мрачно опрокинул в себя угощение маг, — драться будем, на смерть послали. Может, это последняя рюмка в моей жизни, — с вызовом посмотрел он на меня, и я купил ему всю оставшуюся бутылку.

— Угощаю.

Солдат пододвинул её поближе и налил только себе.

— Ты извини, барин, — явно не собираясь делиться, произнёс он и после четвёртой смотрел уже осоловело. — Девятый, мать его, ну кто этому Б-барятинскому мешал жить, а? У инператора за пазухой то? Богатеи, тьфу, одни проблемы с ними, а нам расхлёбывать. Вот где он сейчас? Чёрт его знает…

— Скажи спасибо убрался отсюда, — забирая пустую тарелку, пробубнил трактирщик. — Так умереть охота?

— Да я за Отечество… Ты что, крыса, радуешься?

— Убрался и убрался, пусть дальше кошмарит поляков, а нас трогать не надо…

— О шкуре своей переживаешь, жирком оброс и теперь на людей чхать?

— Будь у тебя «жирок», пел бы по-другому, — парировал хозяин заведения.

— После нас хоть потоп, ну-ну, — зло посмотрел солдат и положил бутылку во внутренний карман шинели. — Что-то душком у вас тянет, пойду-ка я.

— Иди-иди.

— Ну и пойду!

Пошатываясь, маг покинул трактир, осыпая ругательствами продажную систему и дрянных богачей. Судя по тому, что у него было время на подобные заведения, ситуация на границе смягчилась. Я узнал от трактирщика, что большая часть жителей накануне покинули Полоцк. Город готовили к обороне, но пробудившийся Повелитель так и не напал, потому сейчас в ставке проходили срочные совещания.

Услышанное заставило меня написать и второе письмо, уже императору. Родовым перстнем я оставил на нём печать, чтобы не возникало сомнений в его правдивости и оплатил почту мастеру-друиду. Надо заверить Павла VII, что я не угроза. Более того, я всё ещё хотел участвовать в северной кампании. Навряд ли получиться прибыть к самому началу, но вот к середине можно попытаться. О чём и предупредил Его Величество.

Когда мы отъехали от Полоцка километров на сорок, вся процессия разом затормозила. Воительниц посбрасывало с сёдел. Лошади поддались панике, вставая на дыбы и не слушаясь. Но большая их часть застыла на месте, поджав под себя хвост. Ногами можно было почувствовать как дрожит их круп.

— Артём, что происходит? — спросила с опаской Жмудская, хотя сама уже знала ответ.

* * *

— Ты проиграл, Григорий. Я тебя предупреждал — мальчишка первым получил Сопричастность, хотя нет — ещё хуже, он же у нас Отчуждённый. Знаешь чем это грозит, ммм?

— Он в шаге от того, чтобы стать богом смерти, — безразлично ответил Распутин.

Он сейчас был между жизнью и смертью, сознание почти угасло и поддерживалось лишь вмешательством Обскуриана.

— Именно, — подтвердил собеседник, — он УЖЕ неуправляем, никто его не остановит, всё — мир получил нового насильника. Твоей империи конец, старик.

— Я сделал всё, что мог.

— Да ни черта ты не сделал! — возразил Обскуриан. — Ты проиграл, даже не ранив его, это и есть твоя хвалёная выдержка? Ты сейчас похож на бабу, что за безысходность в голосе?

Распутин долго молчал, но потом спросил.

— Что же я могу сделать? Моё тело мертво.

— Оно не мертво.

— Хорошо, оно вот-вот умрёт, у меня больше нет магических сил.

— У тебя есть Сопричастность, дурак.

А ведь и правда, восьмой шаг Григория означал, что его тело почти полностью замещала мёртвая плоть. Идеальный сосуд.

— Ты же хочешь жить. Помоги мне, а я помогу тебе. Вместе мы сдержим Барятинского — прямо сейчас он идёт на Москву, а потом… Как думаешь куда он отправится потом?

— На север.

— Он убьёт императора, убьёт всех, кто там собрался, весь цвет аристократии, лучших из лучших. Прихлопнет их разом.

Обскуриан знал, куда надавить, потому что контролировал воспоминания обитателей мира мёртвых. Теперь он знал всё, что стояло за именем несгибаемого старца: все его страхи и надежды, все радости и жизненные трагедии. Григорий Распутин для него открытая книга, но вот использовать свободное тело нельзя — нужно добровольное согласие истинного владельца.

— Ты только представь, мы всё исправим, убьём Барятинского и ты сможешь пожить какое-то время.

— Тогда в чём смысл? После Барятинского останешься ты.

— Без ментального тела я долго не проживу. Ты же его уничтожил. Я просто отправлюсь обратно в свою камеру.

— Тогда зачем тебе это?

— Кровь за кровь, мне нужен только Барятинский — мои дети должны быть отомщены. Обещаю не трогать твоего императора. Давай, соглашайся. Поделим контроль: я дам тебе свою силу, а ты мне — тело. Ну же, зададим жару напоследок. Целые поколения будут тебе благодарны.

— Я не настолько глуп, — вздохнул Распутин, понимая куда всё идёт, — но спасибо, что позволил побыть в этом мире ещё немного. Я готов уйти.

— Ты мне отказываешь?

— Я готов понести наказание.

Григорию это стоило большого мужества. Смерть стояла