Первый шаг Некроманта. Том 6 - Илья Рэд

Григорий встал на месте, дожидаясь когда с другой стороны выйдет вперёд Барятинский. Тот скользил по снежной поверхности, будто левитировал. Ноги застыли в одном положении, а само тело чуть покачивалось в пространстве, как бьющееся сердце. На секунду Распутину показалось, что картинка перед глазами рябит, но быстро уловил знакомые манипуляции с маной и сам исчез от посторонних глаз.

Для стороннего наблюдателя на поляне никого не было и лишь появляющиеся следы указывали на наличие там одного из магов. Битва началась без слов. Видимо, Барятинский решил не тратить их на какую-то букашку на своём пути. Это раззадорило Григория, ожидавшего большего уважения к своей персоне.

«Сражаться с ним на износ — значит проиграть».

Единственный путь — вложить все силы в один мощный удар в слабое место. Защита Девятого колоссальна — его барьеры, тени и куча стихий могли комбинироваться в сплетения заклинаний, совершенно новых по своей природе. В каком-то роде это даже восхищало старца, но есть в высшей некромантии техники, способные концентрировать ману в одну точку и наносить вред совершенно на другом уровне.

Григорий развёл руки в стороны, стягивая всё своё ментальное тело ближе к груди. Это было истинное разрушение, его магическое бытие после такого не способно на дальнейшую жизнь, но Распутин прекрасно это понимал. Каналы, по которым текла мана, разрушались; сминались пути к рукам, ногам, к внутренним органам и формировалась сфера. Будто всё сгребали в одну кучу.

Это было произведение искусства, игра с собственной жизнью и оценить подобное мог только такой же мастер. Когда он почти уничтожил себя, оставив лишь последнюю ниточку, ведущую к мозгу, рука активировала атлант и некромант распался на тысячи частиц.

Став распылённым духом, он помчался на застывшего в ожидании врага и промахнулся. Тот в последний момент с какой-то нечеловеческой скоростью вильнул вправо.

«Нет, нет, нет, нет!» — раздалось в голове некроманта, он не мог в это поверить.

Удар сжатой до предела маны должен был уничтожить ментальное тело Барятинского. Тех запасов, что были у Распутина, хватило бы на такое, но теперь, когда на рывок потратилась четверть магической энергии, он засомневался в успехе.

Перспектива бессмысленной смерти настолько напугала Григория, что он, не думая, уменьшил сферу ещё на четверть и, растворившись второй раз, сам напоролся на выставленный вперёд нож Артёма.

— Ты пытался, старик.

Некроманту нужен был хоть какой-то физический контакт: кожа к коже, но этого не произошло. Однако улыбка всё же осенила его лицо: подойдёт и кровь к коже. Из-за того что он был не одет, между соперниками на короткий миг образовался неразрывный контакт. Выплеснувшаяся из живота струйка крови попала на ладонь Девятого. Случайность, стоившая тому пропущенного удара.

Григорий оборвал последнюю ниточку питавшую мозг, и выстрелил по сознанию Барятинского из концентрата маны, абсолютно уверенный, что новый Повелитель останется безмозглым истуканом, ведь ментальное тело получит дыру.

«Как же я ошибался…»

Луч вырвался из груди некроманта и пробил защиту Девятого, а старик, испустив дух, снова появился у всех на глазах, чтобы безжизненно шлёпнуться в снег.

Глава 17

Девятый

Окраина Варшавы, две недели назад.

Моя рука, державшая атлант, пробила грудь Обскуриана насквозь, но первое, что я увидел, были не муки от страшной травмы, а глаза ещё не сдохшего Мор’Галиана. Мой ментальный блок до этого отлично справлялся с попытками пробраться в сознание, но в этот раз его способность была усилена отцом.

Я услышал голос бога смерти внутри своей головы и понял — сейчас произойдёт нечто ужасное. Тварь пыталась занять как можно больше места и оплела моё ментальное тело липкими чёрными щупальцами в попытке сломать его. Этот процесс грозил мне безвозвратной смертью, потому что регенерировать магическую сущность, тот скелет на котором держатся потоки маны, невозможно.

Поэтому я всячески сопротивлялся, но это как ребёнку сражаться с двухсоткилограммовым варваром — скоро меня разберут на запчасти и прощай новый мир. Тягаться со столь могущественной сущностью, проведшей сотни лет в теневой тюрьме, дело тяжкое. Этот бог давно утратил в себе человеческие черты, у него было время усилить себя, я же в этой части вселенной совсем недавно. Простой архимаг, умеющий манипулировать сознаниями…

Кстати, о них.

Обскуриан положил глаз на моих старых клонов и если сумеет подчинить их, то уже не будет простым богом смерти. В его арсенале появятся многочисленные стихии, в том числе и те самые сто процентилей тени. Это существенный перевес в балансе сил между ним и Клирикросом. Бог света первым освоил две полных стихии и потому победил своего соперника. Ни в коем случае нельзя сдаваться, ведь тогда у него не будет равных!

Спасение пришло откуда никто не ждал. Нашу борьбу прервала смерть гиганта Мор’галиана, а следом за ней и та награда, что положена за убийство полубожетвенных сущностей. Наши сознания мигом перенесло в новообразовавшийся четвёртый клон и нагрузка на ментальное тело ослабла. Это дало мне секундную задержку, в результате которой я запер нас внутри нового клона. Я рискнул. Теперь мы один на один, но сил у меня всё равно намного меньше, поэтому я спрятался в подсознательном. В коконе. В той части, где меня не убить, но и я не могу тронуть своего соперника.

«Это подарит надежду человечеству».

Обскуриан не будет так силён как мог бы. У Клирикроса появился шанс справиться с ним, это всё что я могу сделать в создавшейся ситуации. Ментальное тело тоже в безопасности, ведь бог заперт в ловушке моего резервного сознания.

Внешний мир сейчас не доступен, я существую в форме мысли: сразу везде и нигде. Абсолютное одиночество. Абсолютная пустота.

Здесь не было привычного течения времени, поэтому я понятия не имел: прошёл день, месяц или десятилетие? Одно знал точно: медитативное состояние усиливало меня. Когда-нибудь я рискну выйти отсюда и выгоню незваного гостя. Я постарался отогнать все чувства, присущие человеку: ярость, сожаление, беспокойство за родных, страх.

Поддайся я хоть одному из них, и всё пропадёт — утону в бесконечных догадках, которые ни к чему не приведут. Я не знал, что будет, когда освобожусь, но я дал себе слово разобраться со всем дерьмом, что натворит моё тело без истинного хозяина. Моя точка отсчёта — это возвращение физической оболочки, а всё остальное сейчас не важно.

Самодисциплина помогла. Я шаг за шагом делал успехи, полностью отдавшись делу: укрепил манаканалы, через повышение их гибкости ускорил