Паладин. Книга 2. В погоне за наследием - Юрий Грушевный

class="p1">Переместил фокус своего внимания в противоположную сторону. Недалеко лежало еще как минимум четыре слабо светящихся тела. Также, видимо, раненых бойца. Не успел посчитать, сколько рядом со мной разложено горемык, как мой взор привлекло что-то необычное. Подняв взор от лежащих, увидел яркую золотую звездочку в дальней части помещения. Разглядеть странный артефакт не удалось, остатки местной манны закончились и меня выбросило в реальность.

«Учитывая всё услышанное, скорее всего это еще один элемент наследия. Но почему жрецы его не забрали? Не смогли? Все же божества разные. Но с другой стороны — дракон же хотел забрать перчатку вперед меня… Значит, до контакта с артефактом, стать его новым хозяином возможно любому. Или не любому?», — риторические вопросы и радость от вероятного обретения еще одной части, придали сил.

Услышав негромкие шаги со стороны входа в храм, я стиснул зубы и тихо рыча начал подниматься на локтях. Прострелившая боль свела мышцы спазмом и я плюхнулся на спину. Но главную задачу я выполнил. Само движение или гулкий шум падения привлекли внимание вошедшего в здание.

— Лотар! Не двигайся! Ты сильно ранен! — послышался встревоженный голос Потора.

Медленные шаги ускорились, но не сильно. Видимо парень был нагружен. Посмотреть в его сторону я не мог ибо ловил разноцветные круги перед глазами.

Ноги быстро протопали до меня и послышался гул неаккуратно поставленных на камень деревянных ведер. Заплескалась вода.

— А. Потор. Вино принес? — попытался схохмить я и понял, что язык прилипает к нёбу от жажды, а левому легкому сильно досталось.

Воздуха отчаянно не хватало даже на простейшие фразы. Срочно надо было лечиться. А вот можно было пить или нет, я не понимал. Что кроме легкого еще повреждено, было непонятно. Также как было непонятно, как я вообще при таких ранениях выжил. Не иначе как энергия ушедшего бога пошла не на удар по мерзкому божку, а на поддержку моего существования.

— Если бы. Воду. Хотя вино бы тебе сейчас не помешало. — сказал парень и опустился, чем-то черпая из поставленного ведра.

Аккуратно приподняв мою голову, под мои маты и кряхтение, положил её себе на колени. Поднеся какую-то деревянную выпуклую крышку с водой, начал аккуратно меня поить.

«Какой божественный вкус. Никогда не пил такой вкусной воды…», — оценил я живительную влагу.

Даже если бы это оказалось кровью сцеженной с ненасов, я бы выпил все. На третьей крышке парень остановился и убрал её.

— Еще… — тихо выдал я.

— Хватит. Нарвиус сказал, чтобы я первые часы давал тебе не больше крышки. Я и так отошел от его наставлений, видя как начало розоветь твое бледное лицо. — сказал Потор, когда его отвлек стон кого-то из пришедших в себя раненых.

— Кто? — сказал я шипя, когда парен начал опускать мою голову обратно.

— Один из магов жреческого отряда, что мы спасли. Он оказался хорошо знаком с лекарским делам, хоть их отрядного лекаря умные твари убили одним из первых… — сказал парень и споро направился с ведром к застонавшему соседу.

Я все же набрался сил и повернул голову. Рядом лежали представители жреческого отряда, их раны и обрубки оторванных конечностей были наспех перевязаны белыми простынями и прочими тряпками. Судя по виду - из найденных здесь-же. Вопросы антисанитарии в таких полевых условиях местных видимо не заботили. Либо они успели пропитать эти обрывки, какими-то целебными растворами. А то и заколдовать какой целебной магией.

Словно почувствовав мой изучающий взгляд, неожиданно застонал лежащий рядом здоровяк. Паладин лишился в бою части правой руки и смотрелся еще более-менее. Лежащим поодаль еще двум паладинам досталось сильнее. Помимо войнов вокруг лежали еще и два мага. Ну или точнее, маг и магесса.

«Магесса, магиня… В общем — чародейка.», — подумал я, пытаясь вспомнить и не находя в обновленной памяти, что об этом думает русский язык.

Последняя лишилась ноги и сейчас лежала напротив меня, с задранным для медицинских операций балахоном. Света от костра хватало, чтобы разглядеть пикантные подробности вокруг отрубленной конечности, поэтому я поспешил с кряхтением повернуться ко входу. В этот самый момент, оттуда снова раздались шаги. В этот раз походка была шаркающей.

— Юнец, как здесь дела? — раздался уже не молодой голос от входа.

Я разглядел нового визитера. От освещенного вечерним солнцем проема двигался мужчина, на вид пятидесяти лет. Черный жреческий балахон выдавал в нем представителя боевых магов, богатый резной посох и усеянный яркими камнями амулет на шее — далеко не простого и не последнего представителя этого жреческого класса или сословия.

Волшебная ткань отталкивала грязь, кровь и прочие непотребства, поэтому одеяние выглядело новым. Чего не сказать о самом жреце. Помимо шаркающей походки, множественные следы завершившегося не так давно боя, были на выступающих из балахона частях тела у мага практически везде. Уже подсохшие и очищенные от крови и грязи раны на лице, отсутствие двух пальцев, на месте которых виднелись кровавые обрубки, и перевязанный повязкой левый глаз, говорили о том, что ему также серьезно досталось при бое. Что было не удивительно. Бегущих или трусливо прячущихся я во время боя не видел. Как и не видел у жрецов при бое за Орлиную.

Заметив, что я лежу повернувшись к нему и изучаю его взглядом, жрец остановился и коротко поклонился.

— О! Приветствую тебя Лотар! Я вижу ты пришел в себя! Благодарю тебя за помощь, без тебя и твоего подмастерья мы бы погибли. — сказал незнакомец.

— Взаимно. Без вашей. Помощи. Я бы. Тоже. — выдавил я.

— Не утруждай себя разговорами! Я подлечил тебя как мог, но после тяжелого боя, манны на всех просто не оставалось. Пришлось оставлять вас на грани жизни и смерти. Только так получилось никого не потерять. — зачастил, как я понял, Нарвиус.

— Артефакт. Мне надо. К нему. Я помогу. — выдал я и начал тяжело дышать, пытаясь не потерять сознание.

— Что? Какой артефакт? Наследие? Мы перерыли здесь все, но не нашли его. — смутился жрец.

Я лишь повернул голову на другую сторону и посмотрев на двери, уходящие в глубь здания, проговорил.

— Там. Точно.

Большего я сказать не смог. От нескольких фраз пересохшим горлом, начался приступ тяжелого кашля. Содрогания вызвали невыносимую боль и спасительное забвение