Водитель голема - Константин Владимирович Денисов

class="p1">— Допускаю, вот только их идиотизм вряд ли проявится в порядочности и в верности слову. Скорее всего, в чём-нибудь другом, — сказал я, — ладно, в одном я уверен точно. Время пока что есть. Неизвестно сколько, но есть. Побудешь здесь одна? Пойду, пройдусь, посмотрю, как идут дела в других местах.

Первым делом я сходил на кухню и выяснил, как там обстоят дела с ужином. Людей нужно было накормить. А там дым стоял коромыслом! Девушки развернули бурную деятельность, выпотрошив все запасы. Я подумал, что излишки отсюда тоже нужно будет забрать. Во мне вдруг проснулся рачительный хозяин, который заботится о благосостоянии себя и своих людей.

Возможно, это всё время во мне было, но теперь просто появилась возможность собирать практически безграничные трофеи благодаря Пете, так что грех этим было бы не пользоваться. Я даже подумал про мебель, которой катастрофически не хватает в его кармане. Вот понадобится пережидать какой-нибудь катаклизм, а там даже сесть не на что.

Уж не знаю, что там чувствовал Петя в душе, в связи с тем, что я начинал так хозяйничать у него «дома», но для него в любом случае от этого были только плюсы. Ведь доступ туда есть только у него. И в крайнем случае, при самом плохом развитии событий, всё это у него и останется. Что здесь плохого?

Но мне казалось, что Петя не особо возражает. Мы все уже стали чувствовать себя в одной связке. И ресурсами друг с другом тоже делились без вопросов. Сколько раз Маша по первой просьбе использовала свой дар и делала, что у неё попросят? Я тоже ману раздавал своим без ограничений. Алиса в драке никогда себя не щадила и тоже «выжимала досуха». В общем, каждый вносит свой посильный вклад. Петин вклад, это карман, в котором хранятся все наши вещи. И если всё выгорит, теперь там будет очень много вещей!

— Когда можно присылать людей ужинать? — спросил я у девчат.

— Минут через пятнадцать пускай приходят, — ответила старшая.

Я подумал, что не знаю, как их зовут, даже тех, с кем постоянно общаюсь, но решил не знакомиться. Познакомишься с одной, придётся и с остальными тоже, и с ребятами на постах. А столько имён разом я не запомню всё равно. Да и временные мы попутчики. Скоро разбежимся на все четыре стороны, так зачем мозг напрягать и запоминать, кто есть кто?

— Приходить будут не все сразу, чтобы наблюдательные посты не оголять, — сказал я.

— Нам всё равно, всех накормим! — сказала старшая.

— Про себя тоже не забывайте! — подмигнул я ей, — сомневаюсь, что вас нормально здесь кормили.

— Ненормально, — кивнула старшая, — и не забудем.

Я отправился на четвёртый этаж. Заходя к каждой двойке наблюдателей, я всем говорил примерно одно и то же. Алгоритм действий был такой: один из двойки может пойти в столовую через пятнадцать минут, а когда вернётся, пусть идёт второй. Двоим уходить нельзя.

Таким образом, на время ужина количество наблюдателей на постах сокращалось вдвое, но количество самих точек наблюдения оставалось прежним. Но именно сейчас я никакого подвоха не ждал. Нужно было воспользоваться этим затишьем, и все бытовые дела переделать до наступления ночи. В темноте бдительность нужно будет усилить.

— Хочешь есть? — спросил я у Алисы, вернувшись к ней.

— Очень! — просто ответила она, — качнёшь меня маной? Не то чтобы я очень сильно потратилась, но время такое, что лучше быть под завязку.

— Естественно! — сказал я и запустил руку ей в волосы, — но только так, лайтово.

— Хоть как-нибудь, — вздохнула Алиса, — слушай, а яблоки у них там есть?

— Не знаю, — пожал я плечами, — спросишь у девочек. Если есть, возьми сколько захочешь, скажешь, что я разрешил. Если у нашей главной ударной силы яблочная зависимость, нужно её удовлетворить.

— Ты такой душка! — ласково сказала Алиса и закрыла глаза.

16. Мы богаты!

Глупо было не оставить Рите рацию. Это дошло до меня с запозданием, и я стал себя за это корить. Может быть, она бы на таком расстоянии и не взяла, но попробовать было можно. А то она там сидит сейчас с ребёнком и не знает, что происходит. Ведь неизвестность — это хуже всего. Но теперь поправить это было уже нельзя, нужно было доводить ситуацию до логического завершения и забирать свою русалку из «тайника».

На улице заметно вечерело. Скоро уже стемнеет. Я очень надеялся, что до темноты все вернутся на свои посты.

Алиса сходила в столовую и вернулась очень довольная.

— Ты чего лыбишься? — спросил я у неё.

— Настроение хорошее, — ответила она, — познакомилась с девахами, нормальные девчонки. Попали, как многие сейчас попадают. Но мы их вытащили, и они нам очень благодарны.

— Пока не вытащили, не нужно опережать события, — сказал я.

— Вытащим, — легкомысленно махнула рукой Алиса, — ты сам-то ел?

— Нет пока, — сказал я, — сейчас пойду, и надо Петю с Машей проверить, как у них там дела идут. Яблочки нашлись?

— Два! — гордо сказала Алиса и вытащила откуда-то из-за спины парочку маленьких и сморщенных яблока.

— Ты уверена, что их стоит есть? — с сомнением сказал я.

— На безрыбье… — вздохнула Алиса.

— Погоди, так вроде Валя в убежище тебе дала с собой яблоки, разве нет? — вспомнил я.

— Знаешь, что, ты в мою «яблочную зависимость», как ты её называешь, не лезь! Те яблоки, где надо яблоки. Дойдёт и до них дело, когда совсем прижмёт! — сказала Алиса.

— Просто не думал, что в твоём характере делать заначки. Мне всегда казалось, что ты живёшь одним днём, — сказал я.

— Плохо ты меня, как оказалось, знаешь, — многозначительно сказала Алиса, — жить захочешь, не так раскорячишься…

— Мне кажется, что эта фраза сюда не очень подходит, — сказал я, — а ты знаешь, откуда она?

— Нет, — сказала Алиса, уселась на стул возле окна и, закинув ноги на подоконник, откусила сморщенное яблочко, — да и наплевать. Слышала где-то и запомнилось. Всё никак не получалось её ввернуть, а здесь вроде бы удачный момент. Но тут ты со своим «не подходит». Иди к бабам в столовую, а то ты какой-то нудный становишься.