Водитель голема - Константин Владимирович Денисов

— Может быть, ты и права, — сказал я.

Но в столовую пока не пошёл, а направился на склад. Было интересно, как там дела продвигаются, да и Маше с Петей тоже поесть нужно. Они сейчас, по сути, единственные, кто вкалывает. Нет, остальные тоже все делом заняты, но они именно вкалывают. Между сидением у окна и смотрением на улицу и перемещением склада в другое место — колоссальная разница.

Склад был заперт. Я постучал, но никакого ответа не последовало. Возможно, именно сейчас они находились в кармане. Я подождал немного и когда услышал за дверью приглушённые голоса, постучал снова.

— Кто там? — раздался оттуда Петин голос.

— Свои! — ответил я.

Дверь открылась, и передо мной предстали две потные, но довольные мордахи. Оба были без верхней одежды, в одних майках, которые тоже были мокрыми и прилипшими к телу. Я окинул их взглядом, и укоризненно покачало головой.

— Там же холодно, а вы такие потные. Так и воспаление лёгких можно схватить, — укоризненно сказал я, — а вы нам нужны здоровые. Вы как будто не при помощи дара таскаете всё, а так, вручную.

— Не переживай, мы всё время в активе. В холоде просто так не сидим! — сказала Маша, — но за заботу спасибо.

— Ты лучше зацени! — и Петя сделал широкий жест рукой.

Я окинул склад взглядом и присвистнул. Он опустел, наверное, наполовину.

— Ну, вы даёте! — с уважением сказал я, — предлагаю сделать перерыв. Найдите во что переодеться и сходите в столовую.

— Мы богаты! — крикнула Маша, вскинув руки вверх.

— Ну да, — улыбнулся я, — это, конечно, не золото-бриллианты, но в современном мире даже более нужные вещи. По крайней мере, я на это надеюсь, ведь мы даже толком не посмотрели, что здесь.

— Мы смотрим иногда, — сказал Петя, — и соглашусь с Машей, мы богаты! — последнюю фразу он тоже выкрикнул, вскинув руки.

— Мы постоянно так кричим, но обычно в кармане, когда затащим туда очередной стеллаж, — сказала радостно Маша.

— Как с маной? — спросил я.

— Потратилась, — стала вдруг серьёзной Маша, — интенсивно работаем, быстро расходуется.

— Давай заряжу! — я шагнул к ней.

— Не сейчас, я потная! — Маша скрестила руки и сделала шаг назад.

— Я тебя умоляю! Вспомни, как мы в грязи и перьях лазили по подземельям. Подумаешь, потная! — сказал я.

— Я стесняюсь, — сказала Маша, — это другое совсем.

— Маш, вот сейчас совсем нет на это времени. Мы в осаде, и нужно думать, как отсюда выбираться. Давай всю деликатность и стеснение отложим на потом. Я тоже не фанат чужих потных подмышек, пусть даже и девчачьих. Но иногда нужно просто делать дело, — сказал я.

И не давая ей опомниться, схватил её и защекотал что есть сил. Она извивалась, вырывалась, но не тут-то было. Петя смотрел на эту сцену со смешанными чувствами. Он понимал, что так нужно, но всё равно испытывал дискомфорт, что кто-то применяет к Маше силу, насилие, пусть и с целью щекотки.

— Всё! Всё! Всё! — запричитала Маша, — полная уже!

Я её отпустил.

— А теперь переодеваться и в столовую. Но потом не отдыхайте, постарайтесь как можно быстрее здесь всё закончить, — сказал я.

Петя уловил что-то в моём тоне.

— Какие новости? — спросил он.

— Приходил переговорщик, — сказал я, — они дали нам время до утра, а потом, говорят, если не уйдём, пеняйте на себя. Но они просто сами сейчас не готовы напасть. Только вот до утра они тоже вряд ли будут ждать, так что нужно поскорее всё доделать.

— Доделаем, — сказал Петя, — мы поймали азарт, так что доделаем!

— Отлично! — сказал я, — как закончите, поднимайтесь к нам с Алисой, будем думать, что дальше делать. Здесь всё от нас зависит.

— Но мы же не бросим тех, кого освободили? — спросил Петя.

— Нет, конечно! — сказал я, — не для того освобождали. Иначе было бы лучше их в камерах оставить. А так они могут получить всю месть в свой адрес вместо нас, если их бросить на произвол судьбы.

— Хорошо, — кивнул Петя.

— Ладно, действуйте, — сказал я, — я сам сейчас тоже в столовую иду, может, там и увидимся.

Девочки в столовой встретили меня с распростёртыми объятиями. За время, прошедшее после выхода из камеры, они успели почувствовать себя совершенно по-другому. Как будто рабство уже далеко в прошлом, а они живут обычной жизнью, занимаются хозяйством и весело болтают. Да, настроение у них было отличное. Я не удивлён, что Алиса вернулась отсюда тоже с улыбкой на лице. Девчонки заряжали оптимизмом. Ну и как можно их здесь бросить? Да никак!

Передо мной на стол сразу наставили столько еды, что и на пятерых будет много.

— Девочки, давайте без фанатизма, — сказал я.

— Мы просто очень благодарны за освобождение, — сказала старшая.

— Не хочу портить вам настроение, но пока что ничего не закончилось, — сказал я, — так что лучше не впадать в преждевременную эйфорию и не отрываться от реальности. Ночка, скорее всего, будет тяжёлой. Спать если и будете, то лучше в одном месте и по очереди. Чтобы кто-то всё время держал ухо востро. Здание большое, у нас не так много людей, чтобы его хорошо контролировать, а ночью это сделать будет ещё сложнее.

— Да мы всё понимаем, — сказала старшая, — но после того, что было, и это уже много.

— Давайте я вам сразу расскажу, что делать дальше, — сказал я, пододвигая к себе тарелку с супом, — куда податься после того, как всё это закончится. Но это, конечно, в том случае, если вам некуда идти.

— Многим некуда больше, — сказала старшая и обвела своих девочек взглядом.

А, надо сказать, они все сейчас собрались здесь и стояли передо мной полукругом.

— Здесь недалеко есть убежище, — сказал я, — хранитель там очень хороший. Он, правда, ребёнок, но это не должно вводить в заблуждение, дело своё знает. Первое время можете там перекантоваться, а потом найти себе брошенные квартиры поблизости и в них поселиться. В убежище хорошие люди. Район, правда, так себе, но есть шанс, что