Старая школа рулит - Дмитрий Ромов

— Что? — нахмурился я.

— Не тупи, Красивый…

Она поднялась на цыпочках и снова меня поцеловала. На этот раз гораздо более по-настоящему. Настолько, что тело Серёжи Краснова очень живо отреагировало.

— Настя, — оторвал я её от себя. — Мне же нельзя!

— Почему? — опешила она.

— Врач запретил!

— Как это?

— Иначе, говорит, выздоровление задержится.

— Чего? — недоверчиво засмеялась она. — Ты боишься что ли?

— Я могу в ежа превратиться, а тебе смешно, да? — улыбнулся я и отодвинул её в сторону.

Прошагал в ванную, включил свет и посмотрел на себя в зеркало.

— Ого! — испуганно воскликнула Глотова, забежавшая следом за мной. — Да тебе же чуть горло не перерезали! Дай обработаю.

На шее красовался небольшой порез. Скорее, царапина.

— Видишь, как за тебя страдать приходится, — усмехнулся я.

— А чего они хотели?

— Деньжат срубить по-лёгкому.

— Чего? С пистолетом напали на школьника, чтобы украсть пятьсот рублей? Это какой-то скам и кап, нет? Придумай что-нибудь получше. Дай пушку глянуть.

— Пушку?

— Покажи свою пушку, — она засмеялась. — Давай!

— Потом покажу, сейчас сделаю кое-что. Я тщательно промыл куртку раствором соды, найденной на кухне, и обработал руки. Понятно, что при текущих раскладах никто мне смывы делать не будет. Но, как говорится, бережёного…

Закончив, я пошёл в гостиную, уселся на диван и похлопал рукой рядом с собой.

— Падай…

Настя уселась рядом и положила голову мне на плечо. У неё уже пошёл отходняк, в котором потонут все дерзкие и отчаянные идеи сексуального характера.

— Пушку потом покажу. Ты поняла, что никому ни слова?

— Да поняла, поняла. Поняла я. Это наша с тобой тайна. Только ты и я, да?

Она захихикала.

— Серёж…

— Что?

— А вам тут не страшно по ночам?

— С чего бы это?

— Ну, как… Из-за соседской квартиры.

— Не понял.

— Ну, чего не понял? Там же этот дед умер, Евграф… не выговоришь, блин.

— А ты никогда не слышала фразу, что бояться надо не мёртвых, а живых?

— Слышала. Но там пусто, никто не живёт… Блин, не знаю, стрёмно как-то… Вдруг Евграф по ночам шастает? К тебе не заглядывал, кстати? А, кстати, почему его сын не продаст хату? А он в каком городе живёт?

Сколько вопросов…

— Не знаю я, Насть.

— Ты ж мне говорил…

Я не ответил, а она вскоре засопела, и я аккуратно, чтобы не разбудить, встал. Подошёл к окну и начал наблюдать. Во дворе всё было спокойно. Из-за зарослей всего я видеть не мог, разумеется, но движения никакого не было. Скорее всего, сегодня ждать продолжения уже не стоило. Гопники должны были набраться сил, зализать раны. Но завтра, может, и не в полном составе, они вполне могли нарисоваться.

Они ведь полагали, что на них наехали урки. Значит, менты будут шерстить своих информаторов в поисках Бати. Ну, и во дворе всё перетряхнут. Хорошо было бы затаиться, уехать, поставить наблюдение…

Настя отрубилась и меня тоже тянуло в сон, глаза слипались, а тело стало ватным и невесомым. Но я не сдавался, и вскоре появился тот, кого я ждал — Глитч. Он шагал напрямки по газону и нёс на плече Настин плащ.

Он подошёл к подъезду и набрал номер квартиры. Раздался звонок, но открывать я не торопился. Наблюдал, не появится ли кто-то из шакалов.

— Звонят! — воскликнула Настя, встрепенувшись.

— Это Глитч. Запусти.

Она неохотно встала и пошла в прихожую. А я дождался, когда за ним закроется подъездная дверь. Всё было спокойно. Глитч пришёл один.

— О, темнота друг молодёжи! — воскликнул он, освещая нас фонариком на телефоне. — А вы чё тут делаете? Ладно не отвечайте, и так ясно. Что можно делать в полной темноте, слившись со стрима практически в самом начале? Все гениальное — простынь, да? Или как там… не порно, да задорно. Или…

— Так, Глитч, — перебил его я. — Не учи отца и баста! Забирай свой мопед и чеши домой. Поздно уже, тебя родители ждут. И хватит уже Фоменко по поводу и без повода цитировать. Это даже в те годы не так уж смешно было.

Он ушёл, а я проводил Настю до её квартиры.

— Ну ладно, Красивый, попросишь ты у меня… — сонно сказала она.

— Чего? — не понял я, занятый своими мыслями.

— Того! Чего всем надо. А я тебе не дам.

Я засмеялся. Блин, от горшка два вершка, а туда же, дам, не дам.

— Настя!

— Что Настя?

— Спокойной ночи. Спи спокойно, ясно?

— Ладно. Завтра зайду за тобой. Если не просплю…

Прежде, чем вернуться домой, я посмотрел на замок соседней квартиры, стоявшей долгое время пустой. Потом зашёл на кухню, задёрнул шторы и включил лампу. Мне нужна была тонкая пластина… Я проверил ножи, но ни один из них не подошёл бы.

В голове щёлкнуло. В прихожей на тумбочке… точно! Там в старой шкатулке валялось несколько цветных пластиковых карточек с названиями магазинов. Нужно было попробовать вставить карточку между дверью и косяком. Только вот, если дверь не просто захлопнута, ничего не получится и тогда…

Кроме карточек, в шкатулке болталась разная ерунда. Визитки с контактами полезных фирм и мастеров, скрепки, мелкие монетки, ключ, маленький сточенный кусочек карандаша… Стоп… Я взял в руки ключ. От чего?

Ёлки! Жёсткий диск защёлкал, открывая ячейки памяти, и я вспомнил, что мама навещала нашего соседа. Точно, я же врач, говорила она, я должна помогать людям. А он почти не вставал. А значит…

Я схватил ключ и выскочил на площадку. Посветил себе фонариком и… как говорится, хоба! Ключ вошёл в скважину, как родной. В этот момент запиликала подъездная дверь. Хлопнула и послышались шаги. Шаги и приглушённые голоса. Блин! Я аккуратно повернул ключ и… упёрся. Да ёперный театр! Шаги сделались ближе и… бэммм! Что-то грохнуло.

— Да осторожней! — раздался недовольный женский голос. — Соседей перебудишь! Завра утром в РЭУ позвони!

Замок щёлкнул, один оборот, второй… Дверь скрипнула, поддалась, и в момент, когда по лестничной площадке скользнул луч фонарика, я оказался внутри соседской квартиры.

В лицо ударил спёртый воздух. Я осторожно прикрыл дверь и прошёл вглубь, попытался осмотреться. Обстановка была стариковская, но всё прибрано и аккуратно расставлено